Но стоило только запустить руки под рубашку и прошептать его имя снова, он оторвался, будто током ударенный. Окинул меня горящим взглядом, встряхнул головой, будто не веря в происшедшее и рявкнул:

– В душ!

– Уверен?

– Великий дух, это самая сложная ночь в моей жизни, – сквозь зубы процедил он, открывая дверь в ванную комнату. 

Я хотела раздеться перед ним, напевая веселую песенку, но Альман снова накричал и одной рукой поставил меня в ванну, а другой пытался прикрыть свои глаза. Какой глупец, когда еще такая возможность выдастся?! А ледяные струйки текли по телу, охлаждая его, заставляя дрожать от холода и чувствовать мурашки на коже. Вместе с водой уходили и странные мысли, желания, о которых никто никогда не должен знать.

Хлоп-хлоп. Долгожданный осмысленный взгляд. Когда я посмотрела вниз и обнаружила (о, ужас) себя в облепившей униформе, а напротив стоял Альман с таким безумным взглядом, хотелось прошибить телом стену и оказаться подальше отсюда. Желательно на исповеди.

– Где я?

–  У меня.

– В ванной?

– Что я тут делаю?! – посмотрела на воду, продолжающую водопадом обрушиваться на мою голову. Сердце упало куда-то в район ада. – Моюсь у вас?

– Нет, просто извиняетесь.

Гора с плеч! Ведь каждая кера просит прощения, стоя в душе у куратора! А потом меня накрыли воспоминания, особенно первой прикосновение его губ, таких горячих, требовательных, наглых… Мамочки! Я шептала его имя?! А что он себе позволял?! Разве великий Раймонд Альман не имеет черного пояса по самоконтролю?!

– Вы спятили?! – прошипела я, вылезая из ванной и в поиске полотенца натыкаясь на грудь Альмана. – Великий дух, прикройтесь…

– Вы такая непостоянная, еще недавно просили об обратном, – ехидно ответил Альман, но кажется уже с облегченным вздохом. – С возвращением, кера Софи. Не расскажите, где успели выпить зелье любовной лихорадки?

– Зелье? – с облегчением вздохнула я.

– Да, которое не срабатывает без взаимной симпатии. Нельзя заставить желать на пустом месте, – произнес Альман с плохо скрываемым удовольствием и злорадством. Ему доставляло особое наслаждением видеть, как бегают мои глаза, а мозг пытается придумать разумное оправдания вроде «я люблю вас как уважаемого учителя и ценителя полночного чая». – Я вот думаю, мне стоит принимать извинения или потребовать повторения? Признаться, выбрать сложно.

– У вас хватает наглости в такой ситуации смеяться надо мной?!

– А у вас смелости соблазнять меня?! – Альман многозначительно посмотрел на форму, облепившую мое тело. Боже мой, как я могла любить его пять минут назад?! Да без магии никак!