* * *

Охранники рассматривают меня с высоты стражей, на которых сидят. Рассматривают с ног до головы.

– Почему ты прячешь лицо? – спрашивает один из них, кивая на капюшон, в который я укутался.

Прежде чем ответить оглядываюсь – до корабля на котором стоит Кайоши метров пятьдесят. Если не говорить громко, он ничего не должен расслышать.

– Наверное, для того, чтобы меня не узнали, – отвечаю я.

Прежде чем сойти на землю я постарался перекрутить свои одежды так, чтобы спрятать их роскошь их и своё лицо. И даже шигиру спрятал, потому что он слишком дорого выглядит и слишком заметен. В памяти тех, с кем я хочу пообщаться насчёт контракта, я должен остаться неузнаваемой тенью.

И мои чёрные одежды отлично подходят для такого.

Капюшон – он обычно лежал на спине, но сейчас очень к месту пригодился. Благодаря ему, надеюсь, ничего кроме моих глаз не разглядеть, а по глазам меня вряд ли узнают.

– Ты кажешься наглецом, – говорит стражник и трогает один из рычагов. Страж на котором он сидит, с лязгом делает шаг вперёд опуская свою огромную лапу на камни передо мной.

– Так и есть, – говорю я. – Ты удивишься еще больше, когда узнаешь зачем я здесь.

Они переглядываются так, будто не привыкли к подобным разговорам.

– И зачем же? – спрашивает второй.

– Я хочу взять контракт на Императора, – говорю я.

Они смеются.

Это нормально. Я бы тоже на их месте смеялся. Приходит какой-то непонятный тип и говорит про контракт на двадцать миллионов лунным золотом.

Один из стражников лезет в карман, достаёт небольшой кошель, копается в нём и потом бросает мне под ноги крохотную монетку.

Я видел такие – они почти не имеют цены. Мяса, молока купить, вина выпить в дешёвой забегаловке – ни на что больше их не хватит. Этот металл совсем не лунное золото и почти ничего не стоит.

– Купи себе еды, блаженный, – говорит он – И не обижайся на нас.

– Разве этот контракт не может взять любой? – я достаю из кармана мешочек с остатками лунного золота, выбираю горошинку поменьше и подбрасываю вверх – прямо под нос тому стражнику, который только что облагодетельствовал меня монетой… монетой, которую я, конечно, не собираюсь искать в пыли.