Тот ловит золото, с удивлением разглядывает, потом, покачав головой, прячет.

– Ты не бродяга, – хмурится он.

– Разве мои одежды похожи на одежды бродяги? – спрашиваю я. – Я хочу остаться неузнанным – я думал это понятно любому.

– Ты и правда пришёл за контрактом? – спрашивает второй – подозреваю что и он не отказался бы от горошины лунного золота.

Снова достаю мешочек, извлекаю еще одну горошинку и швыряю второму. Тот ловит золото так ловко, словно тренируется это делать каждый день.

– Да. И я буду благодарен если подскажете к кому мне обратиться с этим.

Они снова разглядывают меня и корабль на котором я прилетел… и я радуюсь, что предусмотрительно, заранее, как только понял что мы оказались на территории Хинун спустил флаг Небесного Утёса.

– Жди! – говорит первый и выпускает вестника. Крохотная птичка срывается с его руки и пробиваясь через ветер летит к главной башне – не зря с разу подумал что тот, кто мне нужен живёт именно там.

Ждать приходится совсем недолго – появляется человек в тёмных одеждах на чёрном шингу и опускается рядом на землю. Не вылезая из седла разглядывает меня. Убедившись что кроме глаз ничего увидеть не получится, хлопает по седлу за своей спиной.

Это приглашение?

Неплохо, пока всё выглядит вполне безопасным. И никакой суеты и ненужных придирок. Посмотрим, что будет дальше.

Сажусь на седло и бросаю взгляд на Кайоши, который так и стоит на краю палубы, не спуская со всего происходящего глаз. И он, конечно, ничего не понимает из того, что происходит сейчас.

Я сказал ему про визит к главе Хинун? Ну, может быть что-то вроде этого мне и предстоит сейчас.

Мы взлетаем и вслед за вестником направляемся к той самой башне. Только подлетев ближе понимаю что шпиль её – это четыре каменных дракона переплетённых в одно целое. Они словно сошлись в последнем танце смерти.

Красиво. И эти огромные окна между крыльев драконов – они похожи на глаза, глаза невиданного зверя.

У каждого из окон – терраса, просторная, открытая всем ветрам и дождям и будто нависающая над бездной.

Наша виверна садится на одну из этих террас и замирает.

Я ожидаю, что человек который привёз меня сюда, спрыгнет на камень террасы, но ничего такого не происходит. Он лишь показывает на распахнутое окно – или это дверь? – и дождавшись когда я слезу взлетает.

Оставшись один иду к двери – высокой, почти полностью прозрачной – не удивительно что я принял её за окно.

Прежде чем шагнуть внутрь – стучу. Негромко – если меня ждут, то должны услышать. А если не ждут… то, что я делаю здесь тогда?