– Да, но… – пробормотала Нинель Сергеевна.

Понятно. Не могла женщина признать, что стыдно ей отлавливать мужиков под взглядами детей. Здорово. Нет чтоб признаться хотя бы себе, что отлавливать мужиков – вообще стыдно. Проще детишек выгнать! Которые здесь вообще-то занимаются тем же самым!

Учительница нервно достала тонкую сигарету.

– Нет, я понимаю, что здесь ищут все! – бросила она. – Но от тебя, Переписчиков, не ожидала такой… такого… как ты можешь со своим интеллектом опускаться вот до этого?!

И она повела сигаретой кругом. И привлекла внимание.

– Здесь не курят, – напомнил он.

Женщина фыркнула и отправилась к выходу. Он прикинул, на кого она там может нарваться, и предпочел сопроводить. У него хотя бы была репутация. А у Нинель Сергеевны даже не было опыта, чтоб понять, что вот здесь ей совсем не место.

– Так все же? – высокомерно спросила она, изящно затягиваясь.

– Я здесь работаю, – буркнул он. – И, в частности, слежу, чтоб не курили в зале. Чтоб не матерились…

– Да ну?!

– Вы с другими залами сравните! – вскинулся он уязвленно. – У нас даже Валух… выражает мысли, а не выражается! Я с ними, уродами, с детского сада работаю! Ну неужели ничего не заметно до сих пор?!

– Унижаешь и грабишь – тоже с детского сада? – усмехнулась учительница. – Я… наблюдала сегодня. Это позорно! Для тебя – позорно!

– Я…

Он взмахнул руками, не находя слов. Хотелось непонятно чего. То ли треснуть учительницу по чему-то безопасно мягкому. То ли обругать на десяти языках. То ли пожалеть даже, как безнадежно больную…

– Они же дрянь! – хмуро заметил он. – Я их с детсада бью. И буду бить. И они здесь – не закон! – Он подумал, продолжать дальше или нет. – Я еще и деньги у них отбираю! – все же признался он. – Таким деньги не нужны, вредны даже! Вы бы знали, сколько у этой дряни денег! И я думаю, это даже как-то связано: гады-родители, море денег и дрянь-детишки…

– Не факт! – категорически сказала Нинель Сергеевна. – Я много лет работаю в школе, и…

– В нашей школе, – напомнил он.

– Все равно не факт! Я…

В целом они славно поговорили, гуляя по городу. Почти обо всем на свете. Разве что чересчур громко. Он даже купил ей чего-то прохладительного. А еще – букет цветов. Поделился награбленным, как съязвила Нинель Сергеевна. Цветы, правда, взяла. И даже зачем-то вернулась с ним к залу. Он-то забеспокоился о своей подруге. Бандиты, да и все в зале, вроде бы уяснили, что Олеся – его… м-да, получается, что его женщина. И обидеть ее не должны были. Вот только под обидой они все разное подразумевали.

С Олесей все было в порядке. Кружилась в вальсе с одним из Серых. Ну надо же! Мало того что вальс врубили, так его кто-то еще и танцевать умеет!