– Представляю, сколько времени это у тебя отняло! – присвистнул Фернандо.

– Пять часов. Рэнсома удивило, что я помню имя каждого, – признался Мэтью, но Фернандо это не удивило. – Нынче все дети Маркуса согласились поддержать меня и войти в новый клан, но мне не хотелось бы проверять их на верность, – продолжал Мэтью. – Получается, я строю семью на страхе. На страхе перед Бенжаменом, Конгрегацией, другими вампирами и даже на страхе передо мной. Любовью и уважением здесь и не пахнет.

– Страх легко пускает корни. Любви и уважению на это требуется больше времени, – ответил Фернандо.

Затянувшееся молчание становилось все тягостнее.

– Разве тебе не хочется расспросить меня о Диане?

– Нет.

Мэтью уставился на топор, вогнанный в толстый пень. Вокруг валялись груды расколотых дров. Мэтью встал, взял цельное полено и поставил на пень.

– Прежде чем возвращаться к ней, я должен оправиться и вернуть самообладание. Знал бы ты, Фернандо, как все это невыносимо! Когда не можешь обнять ее, не видишь, как внутри ее растут наши дети, не уверен, что она в полной безопасности. Это было…

Фернандо дождался, пока топор не упадет на колоду и не расколет бревно.

– На что это было похоже, Матеус?

Мэтью снова взмахнул топором.

Не будь Фернандо вампиром, он бы не услышал ответа.

– Это было похоже на вырывание сердца из груди. – (Топор расщепил очередное полено.) – И это длилось день за днем, каждую минуту.

Фернандо отвел Мэтью сорок восемь часов на восстановление после поединка с Рэнсомом. Исповедь в прошлых грехах никогда не была легким делом, а Мэтью еще и обладал склонностью погружаться в мрачные воспоминания.

За эти два дня Фернандо познакомился с детьми и внуками Маркуса и убедился, что они понимают семейные правила и кто будет их наказывать в случае нарушения этих правил. Исполнителем наказаний в клане Мэтью Фернандо назначил себя. Новоорлеанская ветвь семейства Бишоп-Клермон подчинилась новым реалиям, и Фернандо решил, что теперь Мэтью может возвращаться домой. Сам он все больше тревожился за Диану. Изабо уверяла, что состояние здоровья ее невестки ничуть не изменилось, однако Сара, как и Фернандо, выражала беспокойство. «Что-то с ней не так», – призналась Сара. По ее мнению, исправить это «не так» мог только Мэтью.

Главу нового клана Фернандо нашел в садике, где Мэтью часто уединялся. Черные зрачки и волосы торчком безошибочно подсказывали, что Мэтью все еще находится в тисках бешенства крови. Только, увы, он расколол все дрова, а других в окрестностях дома не было.

– Открой, – сказал Фернандо, ставя перед ним сумку.