— Замолчи!! — перебил меня он — Заткни свой поганый рот, а не то пожалеешь!!! — он больше не ухмылялся, наоборот, я без труда почувствовала его изумление и страх, что правда выплывет наружу.

— Ты сам спросил, вот я и отвечаю — спокойно ответила я, продолжая удерживать его взгляд — К тому же, остальным пора узнать правду. Ты все это делаешь только потому, что любишь Маринэ, причем давно и безнадежно. Ты совсем измучился от этой безответной любви. И я не могу тебя винить, ведь это очень тяжело, когда объект твоей любви не отвечает тебе взаимностью, не замечает твоих чувств и вообще почти не обращает на тебя внимания.

Парень уже не кричал, а молча уставился на меня, прожигая черными глазами, в которых бушевала буря эмоций. Там были и отчаянье, и смятение, и злость, и страх, и стыд и Бог знает, что еще. Этот взгляд был таким красноречивым, что даже до Маринэ, наконец-то, дошла вся критичность ситуации:

— Ах, не может быть! Измаил, это правда?! — пораженно воскликнула девушка. Тот в ответ повесил голову и глухо признался:

— Да. Правда. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Но мне было ясно как день, что тебе не нужна эта любовь, у тебя и так поклонников всегда было предостаточно. Тебе нужен был только хороший и надежный партнер по танцам, с которым у тебя были бы чисто деловые, ну, в крайнем случае, дружеские отношения. Ты сама мне так сказала еще в самом начале, помнишь? Если бы ты узнала, как я на самом деле к тебе отношусь, то просто сменила бы партнера. И я бы больше тебя не увидел. А мне не хотелось тебя терять — едва слышно произнес бедный парень, и я вместе с Измаилом ощутила, какой огромный груз свалился с его души, когда у него вырвалось это признание. Все в крайней степени удивления застыли на своих местах, переваривая полученную информацию. Я отметила это какой-то маленькой частью своего сознания, но основное свое внимание я концентрировала по-прежнему на Измаиле:

— Вот видишь, Измаил, давно надо было ей сказать. Я чувствую, что тебе стало легче на душе после этого признания. Зачем ты так измучил свою душу и довел себя до такого ужасного состояния? Ведь как так получилось? Пока Маринэ была в основном с тобой и ее подругами, ты еще как-то мирился с ее безразличием. Но вот на сцене появился Адам, и ты заметил, как он понравился Маринэ. Естественно, ты начал ревновать и возненавидел его всеми силами души, но даже не мог никак проявить свою ревность, ведь девушка о твоих чувствах ничего не знала. Ты не мог показать Маринэ, как тебе больно от того, что она все свое внимание направляет на другого человека, вот ревность и копилась в тебе, разъедая твою душу, словно серная кислота. А в следующий раз Адам не только сам приехал, но и захватил с собой симпатичного друга и подружку. Мало того, что из-за Тимура конкуренция за благосклонность девушки увеличилась, так еще она и львиную долю своего внимания стала уделять ничем не примечательной подружке жениха, то есть мне, а про тебя совсем забыла. Конечно, ты разозлился. И решил отомстить. Причем всем и сразу. Ты напал на меня, как на самую слабую, зная, что я не смогу отбиться, и тем самым мстил мне за то, что я «украла» у тебя внимание Маринэ. Кроме того, ты знал, что Адам и Тимур очень бережно ко мне относятся, и, надругавшись надо мной, ты одновременно мстил им за то, что Маринэ проводит теперь с ними больше времени, чем с тобой. Я думаю, ты действовал по принципу «око за око, зуб за зуб»: если Адам украл у тебя Маринэ, то ты считал себя вправе украсть у него меня, хоть замена и не равноценная. Все это ты сделал под влиянием ненависти и ревности. Но первопричиной была и остается любовь к этой девушке, в которой у тебя не хватило духу признаться. А вот сейчас ты от отчаянья пытаешься вызвать в Маринэ жалость, видимо надеясь, что со временем она когда-нибудь перерастет в любовь. Но ничего не выйдет, Измаил — тихо и устало вздохнула я, сочувственно глядя на его опущенную голову.