— Да, Оль — вступилась за него Маринэ — Он ничего мне не рассказал, хоть я и уговаривала, поэтому я и спрашиваю сейчас тебя. Расскажи мне, ну пожалуйста! Я так люблю интересные истории, а, как я могла убедиться, любая история с твоим участием становится интересной.

Мы с Адамом переглянулись, и мне стало ясно, что у моего любимого душа не на месте: он явно волновался перед предстоящим разговором, хоть и старался этого не показывать, поэтому я решила прервать его мучения и ускорить процесс:

— Маринэ, послушай, я не очень люблю вспоминать эту историю, потому что мне тогда несладко пришлось. Видишь это? — я указала на седые пряди в своих волосах, которые так и не удосужилась закрасить — Как ты думаешь, что это?

— Ну, вообще-то я думала, что это просто результат неудачного мелирования — заинтриговано произнесла девушка, приглядевшись к моим волосам — Разве нет?

— Нет. Это седина. И она у меня появилась как раз после того воскрешения. Как ты знаешь, люди седеют не только от старости. Еще это может происходить от страха или, например, от сильного перенапряжения во всем организме. Вот у меня как раз последний случай. Сама понимаешь, мне не очень-то приятно об этом вспоминать. Но так уж и быть, я расскажу тебе эту историю, если тебе будет все еще интересно, после того как ты поговоришь с Адамом. Хорошо? Ну, или Адам сам тебе расскажет во время вашего разговора.

Девушка удивленно взглянула на своего жениха:

— Что, неужели этот разговор так важен?

— Да, важен — подтвердил он — Отойдем в сторонку, вон к тем кустам?

— Как скажешь — согласилась девушка, с неуемным любопытством поглядывая то на Адама, то на меня, и сразу же направилась к указанным кустам. Адам пошел за ней следом, а я смотрела ему в спину и чувствовала, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Рядом присел Тимур. Он тоже смотрел в ту же сторону, что и я, и взгляд у него был напряженный и мрачный:

— Как думаешь, она очень рассердится?

— Не знаю — вздохнула я — Рассердится или нет — не известно, а вот расстроится точно. Боюсь, после этого разговора ей будет не до игр и уж точно не до моих историй…

Мы немного помолчали, отчего создалось впечатление, что в воздухе повисло напряжение, которое с каждой секундой все нарастало. Ибрагимов внезапно подскочил со скамейки и нервно заявил:

— Нет, я так не могу! Я должен знать, о чем они там говорят! Или хотя бы видеть, как она реагирует… Оль, ты посиди здесь, я скоро вернусь.

— Тимур, куда ты?! А ну быстро вернись! Ты что, решил все испортить? — крикнула я ему в спину, но парень проигнорировал мое возмущение и плавным крадущимся шагом по широкой дуге стал обходить те кусты, где шел интересующий его разговор. У меня не было сил, чтобы встать, догнать и усадить этого неугомонного на место, поэтому я просто тупо смотрела, как он удаляется. Вскоре Тимур скрылся за деревьями, и я осталась одна в пустой беседке, ожидая результатов беседы, словно осужденный перед смертной казнью.