Нет, не ругаться.

Машин план действительно был проще, лучше, а главное очень быстро воплощался в жизнь.

Практически мгновенно.

– Хорошо. Я выдам деньги, так и сделай. И подключай органы опеки. К началу суда мне нужно, чтобы у нее отобрали ребенка.

Наманикюренные пальцы сжались, ногти побелели так, что белая полоска на кончике слилась с основным цветом…

Ольга Сергеевна настраивалась на войну. И пленных брать не собиралась.

Окрестности Ферейских гор.

Ах ты ж тварь поганая!

Антон Андреевич Валежный скрипнул зубами так, что эмали на них резко поубавилось. Но какова наглость!?

Да кем его эти твари считают!?

ГРРРРРР!!!

Жутко хотелось обернуться волком Хеллы и вцепиться кому-нибудь зубами в горло, как в старой сказке, где герой пообещал отдать свою душу за месть. И Хелла обратила его в волка, чтобы он загрыз всех своих обидчиков, а потом верно бежал рядом с ее ногой.

Вот, Валежный не побрезговал бы.

Или – побрезговал?

Такое, небось, в рот возьмешь, так не проплюешься! Стошнит! Но все равно – какова наглость!?

Послание от жома Пламенного содержало краткое и выразительное предложение перейти на сторону Освободительного движения. Стать генералом армии Освобождения, поднять Русину с колен… притягательно?

Очень.

И злился Валежный наполовину на себя. Знал ведь, что Петер – бездарь и ничтожество, что он губит страну, что жена его стерва и дура, что ситуация идет ко взрыву… знал! И не мог даже воспрепятствовать – а как?!

Нереально…