– Кирюха, я че забыл-то… будь человеком, продай билет? А? Я тут с такой телой…
И махнул рукой в сторону диванчика.
Анна посмотрела туда. Ну… для семнадцатилетнего парня – да. Сногсшибательно. И мозговыносительно. Грудь из маечки рвется, живот открыт, юбка как лейкопластырь, короткая шубка распахнута, каблуки – сантиметров пятнадцать, благо, рост кавалера позволяет. И остальное тоже на уровне.
Нарощенные ресницы, ярко накрашенные глаза и губы, высветленные волосы, обильно политые лаком… понятно – пошлость! Но у парня сейчас не хороший вкус работает, а вовсе даже другое чувство. Похоть называется. Вот его такие самки стимулировать умеют.
И жвачку жует словно надутыми губами.
Кира словно на глазах поникла, осознавая, что ей никогда не сравниться с таким совершенством. И Анна не выдержала.
– Молодой человек, я не помню о разрешении посещать кинозал с коровами.
– Чего? – не понял молодой человек.
– Даже если ваша корова еще не была ни с одним бычком, это не повод вести ее в кино, – спокойно разъяснила Анна. Громко и отчетливо, на весь зал. – Чтобы вы знали, коровы своей дефекацией не управляют, а мне бы хотелось посмотреть фильм… без миазмов.
– Теть, ты че – с дуба упала?
Анна покачала головой. И чуточку изменила наклон головы, взгляд, улыбку…
Аделине это всегда удавалось, под ее взглядом и генералы себя неуютно чувствовали.
– Неумен. Плохо воспитан. Совершенно не умеет обращаться с женщинами. Кира, я понимаю, что мальчик – твой друг и готова сострадать его беде. Но нам пора.
Витя открыл рот. И тут же закрыл его, потому что Анна двигалась не то сквозь, не то мимо… пришлось посторониться, чтобы его не смели.
– А… э…
Но было уже поздно.
Витя обернулся к девушке, но та уже бросила все и стояла в классической позе "хабалки рыночной". Руки в боки, глаза молнии мечут, ноги широко расставлены… как ни крути, а натура вылезет.
– Коровы, мля?!
– Ээээ… Дашенька, ты не так поняла!
– Дарина, сколько раз тебе говорить! Хам невоспитанный! – взвизгнула "тела" и на третьей космической скорости умчалась в сторону выхода.