Её лицо смягчилось:
— Я — не Пенни, дорогой. Я ожидаю, что ты сам будешь принимать решения насчёт магии, но если ты испортишь это платье, то расплачиваться будешь своей кровью.
От её ремарки мне захотелось рассмеяться и заплакать одновременно, поэтому я её проигнорировал, и продолжил:
— Чтобы это сработало, мне нужно, чтобы ты подошла ко мне поближе.
— Насколько ближе? — сказала она.
— Я не уверен — чтобы как минимум был физический контакт, — сказал я ей.
Она шагнула ко мне, и обняла меня руками за талию:
— Этого хватит?
Я думал, что достаточно будет взяться за руки, но теперь решил не говорить ей этого. Я сам обнял её, и попытался сосредоточиться. Это заняло больше времени, чем я ожидал. Роуз пахла очень приятно.
Выкинув эти мысли из головы, я внимательно прислушался к камню под нами. Это была сложная смесь булыжников, положенных поверх гравия и песка. Под этим был слой глины, а потом ещё камень, на этот раз — естественный. Я боролся, чтобы включить всё это в своё «я», в то же время поддерживая Роуз в качестве отдельной физической сущности. Я не хотел думать о том, что могло случиться, если я по неосторожности сотру разделявшие нас границы.
Вскоре я начал погружаться в себя — или, точнее, в то, что раньше я назвал бы землёй. Однако Роуз не двигалась, и мне пришлось приложить сознательное усилие, чтобы позволить ей продвинуться сквозь меня. Если это звучит запутанно, так это потому, что так и было. Представить это было уже достаточно сложно, а язык на самом деле не предназначен для описания смеси перспектив между живым и неживым.
Наконец мы оба показались из потолка расположенной глубоко внизу кладовой. Потолок там был низким, поэтому мы достигли пола, почти не падая. Я задержался, чтобы отсоединиться от камня и земли над нами, и вернуть своё сознание в норму. Снова вернув себе правильную перспективу, я осознал, что всё ещё держу Роуз.
Прижимать её к себе так близко было приятно, и на секунду мне не захотелось её отпускать. Я мгновенно возненавидел себя за эту мысль. Я убрал руки:
— Теперь можно отпускать.
— Я не была уверена, — сказала она. — Это было самое странное переживание в моей жизни. Ощущение было такое, будто камень и сама земля текли вокруг нас, — с трепетом уставилась она на потолок. — Я не могу представить, каков, наверное, для тебя мир.
текли— Что ты имеешь ввиду?
— У тебя есть сила, способная менять мир вокруг тебя, по твоей прихоти. Если бы у меня была такая сила, то я не уверена, что использовала бы её мудро.
«Я в себе тоже не уверен», — подумал я про себя.