Это заставило меня задуматься, и я выставил ладонь, чтобы предотвратить пока продолжение дискуссии:

— Вообще-то, мы этого не знаем. На самом деле, мы не знаем о них почти ничего. Возможно, их тела разлагаются и становятся бесполезными после определённого промежутка времени, или они требуют какой-то подпитки.

Харолд фыркнул:

— То есть — нас.

— Может — так, а может и нет. Мы на самом деле не знаем, — пояснил я. — Джеймс, я хотел бы, чтобы вы поместили одно из изрубленных тел шиггрэс в карантин, а не сожгли с остальными. Мы можем отвезти его обратно в Ланкастер, когда закончим. Мне будет очень любопытно узнать, потеряет ли оно в конце концов подвижность, и будет ли разлагаться.

Джеймс принял задумчивый вид:

— Тогда надо и ещё одно, которое не было порублено на части. Возможно, целыми они держатся дольше, чем порубленными, если их вообще можно заморить голодом.

Сэр Харолд отозвался:

— Может, это и не относится к делу, но как вы собираетесь поймать существо, само касание которого для нас — анафема?

Джеймс улыбнулся:

— Ха! Используем сети. Как только поймаем одного, осторожно свяжем верёвками. После этого можно положить его на волокушу, и оттащить обратно в Ланкастер — темницы и пары охранников должно хватить.

— Вообще-то, я бы хотел построить для него специальную камеру, Джеймс, но пока что мы можем подержать его в вашей темнице, по крайней мере — какое-то время, — добавил я.

— Итак, возвращаясь к главному — что мы собираемся сегодня делать? — спросил Харолд.

Мы все помолчали, и даже обычно решительный герцог сперва посмотрел на меня, чтобы узнать моё мнение.

— Оставьте большую часть людей на очистке и сожжении. Я отведу Харолда и маленький отряд ко входу. Если мы сможем убрать защиту, какая бы она у них там ни была, то разведаем поглубже внутрь. Если не сможем, то отступим, и подождём, когда закончится уборка.

Удивительное дело — оба со мной согласились.

— Сколько человек? — спросил Харолд.

— Примерно пятьдесят, я думаю. Позаботься о том, чтобы среди них оказались наши самые защищённые люди. Чтобы была как минимум полная кольчуга, чем меньше открытой кожи — тем лучше, — сказал я ему.

* * *

Два часа спустя мы были готовы, и глазели в зияющее устье пещеры. Вход был полных пятнадцать футов в высоту, и вдвое больше в ширину. Утреннее солнце освещало примерно первые двадцать футов, но дальше всё было погружено во тьму и тени. Снаружи больше ничего не удавалось разглядеть, если полагаться на нормальное зрение.