Мне было всё равно, что мы привлекали внимание. «Я одет как на похороны», — подумал я про себя. Рассматривая это в таком свете, получалось, что как раз все остальные были одеты неподобающим образом. При этой мысли я подавил смешок.

Роуз бросила на меня взгляд:

— Всё в порядке? — спросила она. То, что она нервничала, никак не отразилось на её лице, но мои чувства улавливали её участившееся сердцебиение.

— Нет, — правдиво сказал я ей. — Я сомневаюсь, что всё когда-нибудь будет в порядке. В всяком случае — не для нас, или не для наших близких, — отозвался я, имея ввиду Дориана и Пенни, конечно же.

Стражники с любопытством наблюдали за нашим приближением. Они уже узнали нас, но я сомневался, что они ожидали, что я появлюсь средь бела дня одетым на приём для высшего общества. Один из них обратился ко мне, когда мы приблизились:

— Прошу прощения, ваше благородие, могу я узнать ваше имя и причину, по которой вы сегодня желаете войти во дворец? — осведомился он формальным и очень почтительным тоном.

— Моё имя ты уже знаешь, — ответил я. — И, весьма вероятно, знаешь, что тебе следует меня ожидать.

Он уважительно склонил голову:

— Да, ваше Сиятельство, вопросы — обязательны. Пожалуйста, простите меня, если они кажутся странными.

На миг мне стало его жаль. Никто из этих людей не сделал ничего, чтобы заслужить хаос, который принесёт сегодня в их жизни мой визит.

— Как тебя зовут? — внезапно спросил я его.

— Ната́ниэл, ваше Благородие.

— Натаниэл, у тебя есть семья в городе?

— Да, сэр, — ответил он, странно на меня посмотрев.

Я посмотрел ему в глаза, и попытался передать ему свою серьёзность:

— Тебе следует взять выходной, и побыть с ними. Здесь ты никому не понадобишься. Можешь подумать о том, чтобы сказать то же самое остальным слугам и стражникам.

На его лице появилось недоверчивое выражение, поэтому я оставил его, и пошёл дальше. Он, и его товарищ-стражник, поспешили открыть передо мной дверь. Мы с Роуз продолжили лениво шагать после того, как они её открыли, но один из них окликнул нас:

— Позвольте мне позвать вам сопровождающих, ваше Благородие.

Я проигнорировал его, и пошёл дальше. Я отлично помнил дорогу. На ходу я предупреждал всех встреченных так же, как и первого стражника. Я надеялся, что они послушают, и передадут весть остальным. Несмотря на мою репутацию, у меня был такое чувство, что они останутся на работе, но тут я ничего особо поделать не мог. «Будем надеяться, что ситуация не выйдет из-под контроля», — подумал я. На самом деле, мне уже было всё равно. Моё предупреждение было привычкой к доброте, а не подлинным желанием помочь им.