— Я не верю тебе! — произнесла я. — Шаккар жив!

Она неожиданно рассмеялась. Её смех пронёсся по высоким сводам дворца и отозвался холодной злостью в моей душе. Захотелось схватить её за горло и душить, пока смех не превратится в булькающие хрипы. Сарнай взглянула в мои глаза и внезапно смех её оборвался, а по лицу пробежала какая-то тень. Она придвинулась ближе, так, что между нами почти не осталось расстояния и я почувствовала её дыхание на своей коже. Мне показалось, что он неё несёт мертвечиной.

— Что ты такое? — пробормотала она. — Ты не Майрам! — и отодвинулась прежде, чем я смогла ей ответить.

Голубой взор окинул меня ещё раз, впиваясь в мои глаза, словно она видела что-то, чего я сама не знала о себе.

— Тварь! — бросила женщина и, наконец, сделала то, что намеревалась.

Её рука легла на моё плечо, она с силой толкнула меня, освобождая себе путь, и ей это удалось. Я пошатнулась и сделала шаг в сторону, пропуская Сарнай.

Распахнув двери, женщина вошла в свои покои. Тут же я услышала топот множества ног — это спешили рабыни к своей госпоже. Завидев меня, они остановились, будто вкопанные, а затем начали испуганно кланяться. Я заметила, что у девушек заплаканные лица и поняла, что вести о войске противника уже достигли и их ушей. Когда они проходили мимо меня в покои первой жены, я думала о той, что нанесла мне самый сильный удар.

«Где ты, Наима. Почему ты не с Сарнай, или она спрятала тебя в городе?» — я была уверена, что Наима вернулась вместе со своей хозяйкой. Ведь она сбежала к ней, после того, как дала мне яд. Знала, старая ведьма, кто ответит первым за мою потерю, чья голова полетит с плеч!

Разговор с Сарнай не принёс желанного облегчения. Кажется, первая жена верила в то, что сказала мне. Для неё Шаккар мёртв. А я? Я не намерена сдаваться.

Повернувшись спиной к двери, что вела в комнаты воительницы, я решительно направилась к Вазиру. То, что Сарнай снова во дворце означало одно — ей сошла с рук попытка моего убийства, или правитель Хайрата задумал что-то другое, более важное, где роль отведена первой жене.

Я впервые была настроена так решительно и, оказавшись спустя некоторое время перед запертыми покоями правителя, посмотрела на стражей, стоявших у дверей.

Мне поклонились, но ни один из них не сделал даже единственного шага в сторону, чтобы пропустить принцессу.

— Повелитель у себя? — спросила спокойно. Получилось. Голос прозвучал властно, как и полагается повелительнице.

— Только пришёл и приказал не беспокоить его! — ответил один из мужчин.

— Мне надо поговорить с ним, — настаивала я. Если он выслушал Сарнай, то должен выслушать и меня. Не отступлюсь, пока не увижу отца Шаккара!