– Погоди, – задумался поэт. – А она? Мозаика?

– Она с нами дальше не едет. Мы расстаемся.

– Как так? Я не понимаю… Будь добр, поясни, пожалуйста…

– Не буду добр. Не сейчас. По дороге, Лютик.

– Ты точно знаешь, что делаешь? Осознаешь в полной мере?

– Нет. Совершенно не осознаю. И ни слова больше, я не желаю об этом нынче говорить. Едем.

Лютик вздохнул. Тронул мерина. Оглянулся и вздохнул снова. Был поэтом, потому имел право вздыхать сколько пожелает.

Трактир «Тайна и Шепот» весьма недурно смотрелся на фоне зари, в туманном свете раннего утра. На ум приходил тонущий в мальвах, окруженный вьюнком и плющом двор феи, лесной храм тайной любви. Поэт задумался.

Вздохнул, зевнул, откашлялся, сплюнул, завернулся в плащ, тронул шпорами коня. Из-за этих нескольких мгновений задумчивости он поотстал. Геральт был едва виден в тумане.

Ведьмак ехал быстро. И не оглядывался.

* * *

– Пожалуйста, вот вино, – корчмарь поставил на стол фаянсовый кувшин. – Яблочное из Ривии, как вы и хотели. А жена просила узнать, как господа находят свининку.

– Находим ее в каше, – ответил Лютик. – Время от времени. Не так часто, как нам хотелось бы.

Корчма, к которой они под конец дня добрались, именовалась, как извещала цветистая вывеска, «Под Вепрем и Оленем». Но обещания подобной дичи так и оставались обещаниями, в меню ее было не сыскать. Местным фирменным блюдом оставалась каша с кусками жирной свинины и густой луковой подливкой. Лютик, похоже, из принципа, покрутил чуток носом на слишком плебейскую, на его взгляд, пищу. Геральт не жаловался. Свининка была вполне себе, подлива оказалась сносной, а каша – дошедшей: и вот это последнее удавалось далеко не каждой кухарке из придорожных корчем. Все могло быть куда хуже, особенно учитывая, что выбор-то – ограничен. Геральт настаивал, что они должны преодолеть за день как можно большую дистанцию, и на постоялых дворах, мимо которых проезжали раньше, останавливаться не хотел.

Как оказалось, не только для них «Под Вепрем и Оленем» стала концом дневного этапа пути. Лавку под стеной занимали проезжие купцы. Купцы современные, в отличие от традиционных, не пренебрегающие слугами и не полагающие уроном для чести сидеть вместе с ними за вечерей. Современность и толерантность, понятное дело, имели определенные границы – купцы занимали один конец стола, слуги другой, а демаркационная линия была хорошо заметна. В блюдах – тоже. Слуги ели свинину в каше, изюминку местной кухни, запивая все дешевым пивом. А вот господа купцы получили по цыпленку и несколько кувшинов вина.