На реке показалась шхуна. Экипаж на ней заметил кипиш на берегу и стал суетиться. Если к Серпу они уже привыкли, то остальная туса сильно обламывала их анонимность.
Мы втроем проводили взглядом отдаляющийся корабль. Я спросил:
— С ними так и не удалось договориться?
— Нет, молодой вождь, — покачал головой Улук-Урай. — Они не хотят с нами связываться. Не путаются под ногами, уже хорошо.
Я шагнул к реке.
— Хм…
— О! — ни с того, ни с сего протянула мне руку Катя. — Надо?! На, бери, мне не жалко.
Похоже, эльфийская ученая понимает меня без слов. Под недоумевающий взгляд первого шамана я аккуратно надгрыз запястье эльфийки. Кожа как шелк, плоть как душистое сливочное масло. Она болезненно зашипела, но я не стал долго ее терзать, хотя хотелось до безумия. Одного глотка вкусной, питательной и отдающей неведомой приправой крови хватит. Синяя энергия быстро впиталась в мое мясо.
— Во имя предков, что вы собираетесь делать? Вождь, у нас и так бед полные…
Почему-то сегодня захотелось пафоса.
Я посмотрел на небо. Все такое же красивое. Незадристанное токсичными газами небо прекрасного мира. Даже утром здесь видны звезды. А запах… Ни в одном лесу Земли не найти настолько лесного воздуха! Кровь, хвоя и земля — три аромата борются за главенство. О, да!
Я глубоко вздохнул, произнес:
— Техника обители бледной зимы.
— Оу! — заулыбалась Катя. — Как интересно? И когда успел научиться? Так здорово! И что дальше?
— Вождь, ты уверен? — насторожился Улук-Урай. — Лучше бы ты прислушивался к нашим предкам… Шаманство более глубокое искусство.
Я встал в позу поувереннее.
— Круг третий.
Первый шаман замолк, вытаращил глаза, замер на месте. Третий круг — самый сильный для тех, у кого нет нестабильного шаакле. Или тех, кто не стал высшим вампиром. Катя ойкнула, сделала шаг в сторону от меня.
— Оу-у-у-у, а точно третий? Или ты шутишь? Трайл? Да не, ты же не умеешь, правда? Эй, Трайл? А зачем третий? Может… лучше прислушаться к предкам? Или… пятый? А?
Эльфийка поморщила носик, попятилась в общинный дом, юркнула внутрь. Я услышал ее крик: