Убийца и Морталитаси по-прежнему не двигались с места. Их кожа и одежды внезапно стали тусклыми, как камень.
Мужчина в маске поднялся и со вздохом взял посох из окаменевшей руки Морталитаси. Вынув палочку для перемешивания из-под аметиста в навершии посоха, он подержал ее в руках и пробормотал: «Ты свободен».
Палочка засияла на долю секунды – и висп испарился.
Мужчина обернулся, снял маску, небрежно бросил ее на стол – и перед Шартер вновь предстало лицо, которое она месяцами видела в Убежище и Скайхолде, ничего не подозревая.
Эльф, совершенно лысый – золотые кудри, как оказалось, крепились к маске. Овальное лицо с полными губами, крошечный шрам на лбу. Острые уши, прежде таившиеся под маской и париком.
– С Приставом все проделано блестяще, – отметила Шартер. – Тело окаменело, а одежда – нет.
– Должен предостеречь от общения с теми, кто за морем, – ответил он. – Они опасны.
– Опаснее эльфа, угрожающего всему миру?
В ответ на это эльф шевельнул губами, подтверждая догадку Шартер.
– Зачем ты пришел? Почему сам?
– Мне захотелось узнать, что известно всем вам. – Он обвел рукой стол. – Так много агентов – и ни одного глупца. Что же касается моего личного присутствия… Меня привлекло участие Инквизиции. А почему ты здесь? – спросил эльф, вернувшись в кресло.
Шартер беспомощно покачала головой:
– Ты сказал Инквизитору, что уничтожишь мир. Неужели думал, что мы не попытаемся тебя остановить?
– То была минутная слабость, – вздохнул он. – Я решил, что вы заслуживаете правды и покоя еще на несколько лет, пока мой ритуал не будет завершен… и миру не придет конец.
– Тогда, полагаю, мы не единственные, кому ты солгал. Ты не обязан этого делать.
Его взгляд пригвоздил ее к полу.
– Другого выхода нет. Я делаю это, чтобы спасти мир. И когда все свершится, вполне возможно, что оставшимся в нем эльфам – таким, как ты, – он покажется лучше прежнего.
Шартер уже подумывала, не солгать ли. Но затем вспомнила Тессу с ее живой улыбкой и сильными руками.
– Не всем, кто мне дорог, повезет так же сильно.
Он печально улыбнулся: