За всеми этими гостями неподвижно следило иссохшее существо в кресле, достаточно большом, чтобы называться троном. Я бы принял это существо за труп, несмотря на его наряд, но оно то и дело подзывало к себе мальчугана с помощью некоего магического артефакта, и тот орошал водой его иссушенные конечности.

Моей задачей было купить кольцо, а если не удастся – выйти на его покупателя и осуществить обмен тем или иным способом.

Перед началом аукциона я несколько часов кружил по залу, подслушивал, вел светские беседы. Очень скоро я понял, что рыжая эльфийка была не единственным присутствовавшим агентом Бен-Хазрат. Она передавала сведения другим шпионам.

Мне стало любопытно, чем аукцион привлек кунари, чье отвращение к магии всем известно. Я прислушался к словам эльфийки. Та говорила на языке кунари, которого я толком не знаю, но мне послышалось слово «сиккари». И когда ее собеседник, ничем не примечательный человеческий слуга, отошел, я, охваченный любопытством, последовал за ним.

Он спустился на один марш. Я шел по пятам, притворяясь, что захмелел. У подножия лестницы слуга обратился ко мне, вынул тонкий клинок из-под туники, и мне, увы, пришлось познакомить его с моим собственным – не столь длинным, как у него, но доставшим до самого сердца. Затем я принялся изучать нижний этаж.

Вскоре стало очевидно, что он предназначен для прислуги. Но в коридоре, к моему удивлению, расхаживали тяжеловооруженные стражи и выискивали незваных гостей. Сокровища для аукциона, как я уже понял, держали в большом хранилище наверху. Я заподозрил, что и здесь, на нижнем этаже, разместили для сохранности что-то еще.

Держась в тени, я проскользнул мимо охранников. Моему клинку не хватало длины, чтобы достичь их сердец.

И вот, наконец, я нашел другого Бен-Хазрат – глубоко под замком, в туннелях, о которых, возможно, не знал и сам аукционист. Еще ниже повеяло соленым воздухом, и я предположил, что нашел путь к бухте контрабандистов, потайному выходу из замка. Но изучить его мне не довелось – на моем пути возникли кунари, занятые приготовлениями.

Это были уже не люди или эльфы, безрассудно посвятившие себя идеям Кун, но сами кунари – высокие, серокожие и, в отличие от силачей-тяжеловесов из Антаама, гибкие и проворные. Вместо факелов и фонарей они установили металлический жезл, увенчанный стеклянной колбой: сверхъестественный огонь пылал в ней ярче любой свечи. Они принесли клинки и свой взрывчатый порошок в тяжелых сумках из плотной ткани. И вот я увидел, как кунари кладут кисет перед мощной железной дверью и отходят подальше.