От его хохота сотрясались стены, и это без всякого преувеличения. Я все думал, что на меня вот-вот обрушится потолок. Гарлиус тоже опасливо поглядывал наверх. В отличие от своего братца он не выглядел таким веселым. У него скорее был вид, как у меня, когда деда насильно запирал меня в ученической.

Зато Норвус был тут самым довольным. Он подошел ко мне близко-близко и склонился к моему лицу, я почувствовал сильное зловоние. И как я его раньше не замечал?

— А знаешь ли ты еще, мой милый мальчик, что твоего уважаемого дедушку убили? — сказал он с торжеством.

— Ты! — выдохнул я и попробовал сказать еще что-нибудь, но не вышло.

— Зачем же? — усмехнулся Норвус и снова отошел. — И без меня охотники нашлись. Надо признать, они очень облегчили мне задачу. А, вижу-вижу, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, что мы вас предали.

Вообще-то в моей голове были совсем другие слова, за которые бабуля наверняка начистила бы мне рот с мылом.

— Нет, это вы предали нас. Вы, люди! И за что? За то, чтобы только самим пользоваться волшебством воды? И что теперь? Теперь от вендийцев осталось всего двое: я и Гарлиус! — Норвус схватился за волосы и чуть ли не выдирал их. Да он безумец! — Но ничего, — быстро-быстро заговорил смотритель. — Скоро, очень скоро мы поменяемся местами! А знал ли ты, мой милый мальчик, что ты не просто никогда выродком не был, но и вообще — один из сильнейших волшебников? Можешь порадоваться, все равно тебе не долго осталось.

Вроде бы сейчас я должен был очень удивиться, может быть, немного обрадоваться, или же разозлиться так, как никогда раньше в своей жизни, но нет. Единственное, о чем я мог сейчас думать, так это что у меня нещадно чесалась левая пятка. Ого! Я уже мог чувствовать! Ну погоди, Норвус! Мы еще повоюем! Зря что ли сказал, что я могучий волшебник?! Тебя никто за язык не тянул.

А смотритель тем временем, полностью уверенный, что я все так же обездвижен и нахожусь в его власти, продолжал свой рассказ. Наверное, радовался, что мог наконец высказать за долгое время все, что думает. Хотя, похоже, он на меня уже и не обращал внимания, а все ходил взад-вперед и бубнел себе что-то под нос. Но тут все хорошо слышно.

— А ведь мы с Гарлиусом тебя ждали тысячу четырнадцать лет! — А потом он снова подошел ко мне и заговорил со мной как Норвус, которого, я думал, знаю. Он еще и по голове меня гладить начал. — Представляешь ли ты, мой мальчик, как тебе повезло? Тебе посчастливилось родиться в тот же день, час и секунду, что и Вариус.

Вариус… Вариус… Где я уже слышал это имя? А, точно! А не с него ли, часом, начинается история нашего рода? Точно с него! Бабуля в меня хорошенько вдолбила нашу родословную. Этот самый Вариус у нас в семье самым сильным был, разве что Корвиус мог с ним потягаться. Так что, получается, Вариус тоже тридцатого Бавария родился? А я и не знал. Бабуля только года заучивать заставляла.