— Что люди заточили вендийцев в эту дверь, потому что позавидовали им и хотели отобрать у них волшебство воды?

— Понимаешь, парниша, — Руфус вздохнул и опустился на стол рядом со мной, — я и сам не знаю. Я помню только то, что происходило после того, как построили Школу. А при мне никаких вендийцев не было. Разве что Норвус, но я думал, что он безвредный. Он, конечно, раз в сто лет внешность менял, но что в этом такого? Он, кстати, всегда о твоей семье пуще других пекся. Я то думал, что у него долг какой, а оно вон как оказалось. А Гарлиуса этого я вообще впервые вижу.

— Значит, ты и есть Школа?

— Ну, не совсем так… Я Дух Школы.

Не скажу, что очень понял, но ладно.

— Я и про то, что с тобой сделать собираются совсем недавно узнал.

— А как ты узнал? И когда?

— Да понимаешь, парниша, мне становилось все хуже и хуже, и я не сразу понял почему. Оказалось, что Норвус с Панриусом воруют силу из моего Сердца. Вот когда Норвус твоего дракона выгонял обратно в его Мир, мне совсем и приплохело. Я даже тебе показываться не мог. Все видел, а толку никакого. В сны твои, правда, иногда проходить удавалось, а так все без толку.

— Так раз ты Дух Школы, то должен был знать все, что тут происходит!

— Ага! Щас! — огрызнулся крыс. — Я не могу быть в нескольких местах одновременно! А к Сердцу вообще не люблю наведываться — мне тут не по себе.

— Тогда пойдем отсюда!

— Да сиди уж. Потерплю немного уж как-нибудь.

Я глянул вниз и увидел валяющийся на полу кинжал. Он как будто светился изнутри.

— Видишь, да? В этой штуковине силы ненамного меньше, чем в моем Сердце. Помнишь, тут школяры болели?

— Ага. Погоди-ка, так это Норвус…

— Ну да. Это он силу у них воровал, чтоб кинжал зарядить. А помнишь, ты все про фонари говорил? Ну, что их гасят по ночам? Это он тоже волшебство воровал.

— Вот же!.. — Про себя я вспомнил столько ругательств, что, небось, не каждый сапожник знает. Да вот только вслух сказать так и не смог — бабуля меня хорошо выдресировала.

Мы немного помолчали.

— Слышь, парниша, я тут соврал тебе. Немного.

— А?