— Это пространственный координатор. Он делает разрывы, а не кротовины. Но у меня б-был еще один прибор… только он остался у б-барона Динта.

Жюдаф поразмыслил, потом кивнул. Пожалуй, это лучший вариант, который у них есть.

На много вспашек вокруг Башни Боли простиралась только мертвая каменная пустошь. Бесчисленные скалистые барханы и бездонная пропасть по левую сторону.

Пищи и воды в карманах Жюдафа осталось едва на сутки.

— Конфету, мэтр? — предложил волшебник.

— Вряд ли я их еще когда-ниб-будь возьму в рот, — отказался ученый.

Они спешили уйти как можно дальше. Честно говоря, Жюдаф не чувствовал себя спасшимся. Тьянгерия не мертва. Она ранена куда сильнее, чем сумела Разящая Мглу, но жива. Может, этот незаживающий разрез все-таки ее добьет, но не сразу.

И она ненавидит их больше всего на свете. Как только она оклемается, то будет мстить — и мстить страшно.

Ей даже не нужно являться лично. В любой момент может нахлынуть демоническая сила, принести с собой проклятие или прямую смерть… правда, этому все-таки можно противостоять. Тяжело, но можно — особенно, если ты волшебник.

Впрочем, до ее мести еще надо дожить. Они в Паргороне. Бесплодных пустошах, где самое съедобное — ты сам.

По крайней мере, Эйхгорн знал, куда идти. Он провел в Паргороне больше года, и конкретно этот район был ему знаком.

— Б-барон Динт живет на границе с феодом Тьянгерии, — устало сказал Эйхгорн, глядя на багровое светило сквозь щелочки в пальцах. — К счастью, положение солнца на их небе не меняется, направление определить нетрудно. Но расстояние… судя по угловому диаметру солнца, тут от восьмисот до тысячи километров.

— Сколько это во вспашках?

— Почти столько же.

— Слишком далеко. Мы не дойдем.

— Не дойдем. Но если ты отвергаешь, то предлагай.

Жюдаф задумался. Обернулся к Башне Боли — та по-прежнему застилала половину небосвода. Монументальное строение. Верхушка исчезает в кровавых облаках. Даже горы редко бывают таких размеров.

И все здесь пропитано волей Тьянгерии. Никого живого. Ничего разумного. Воздух говорил с Жюдафом, но воздух — это воздух. К почве он тоже может обратиться, если понадобится. А вот воззвать к кому-то еще…

— Отойдем подальше, — сказал волшебник. — Я попробую что-нибудь сделать, но не здесь.

Они шагали часа три. Мерили ногами землю, экономя силы. Эйхгорн выглядел доходягой, и Жюдаф опасался, что тот быстро свалится, но ученый оказался на редкость жилист.