Неожиданно в сознание ворвалась Настя. Точнее не она сама, а ее мгновенный испуг. Блин, что там в душевой-то могло случиться?! Паучка увидела? Хотя какие тут на хрен паучки…

Все эти мысли пронеслись в моей голове, кода я уже несся со всех ног к блоку сантехнических помещений с топором в руках. Свернул за угол. Резко остановился. Настя стояла передо мной, завернутая в полотенце. С мокрых волос на пол капает вода, кожа покрыта мурашками. Смотрит как-то беспомощно и недоуменно.

— Что?! — крикнул я, безуспешно пытаясь обнаружить за ее спиной какого-нибудь кадавра.

— Егор. — тихо сказала Настя. — У меня дела…

— Какие дела?

— Господи, ну ты маленький что ли?! Дела пришли!

— Куда пришли?

Видя, что я не врубаюсь, Настя подошла ко мне, взяла двумя руками за лицо, и почти по слогам произнесла:

— Месячные…

Первая моя мысль была, естественно, про обломившуюся близость, и только потом, видя не сходящую с Настиного лица тревогу, до меня наконец доперло. Вот те, бабушка, и Юрьев день! Их же тут не бывает…

— Понял… — медленно протянул я. — И что это значит?

— Ты мне скажи… — прошептала она.

* * *

С тех пор, как я не без помощи Насти и покойного Кирюши триумфально разгромил гнездо неожиданно мутировавших Уродов, обрушив на главного из них многотонное каменное надгробие в виде фрагмента железобетонной трибуны и отрубив на всякий случай его поганую голову, прошел целый месяц.

Мы с Настей, словно молодожены в пятизвездочном отеле, наслаждались спокойствием и друг другом в подвале «Клиники доктора Б…….ого». От настоящего медового месяца, этот отличался лишь отсутствием походов на пляж и экскурсий, а также состоянием жениха в самом начале. Вместо пьяненького и счастливого красавца в нарядном костюме и развязанном галстуке, Настя приволокла на порог подвала окровавленное и простреленное в нескольких местах тело, готовое вот-вот сделать ее вдовой. Но ничего. Обошлось.

Все-таки «прокачали» меня тогда неслабо. Сейчас, вспоминая и оценивая тот бой, свои действия и ощущения, я пришел к выводу, что в какой-то мере все-таки превратился в Урода. Именно в плане скорости, силы, выживаемости и ментальных возможностей. С виду, я к счастью, остался обычным человеком. Но это только с виду.

Обычный человек не скачет между колонн с автоматом в руке, когда его бедро разорвано крупным осколком гранаты, и уж, тем более, не поднимается на ноги после двух сквозных пулевых ранений, нанесенных из штурмовой винтовки ОЦ-14 с тридцати метров. Мощное останавливающее действие и колоссальная пробивная способность пуль калибра 9.39 позволяют им, оставляя аккуратную дырочку на входе в тело, вырывать приличный кусок этого тела на выходе. И даже, если никакой жизненно важный орган не задет, раненный бедолага выпадает из реальности надолго, а чаще — навсегда.