Выглядел я для них, наверное, очень грозно. Боевой камуфляж, бронежилет, шлем, настоящий автомат в руках. Мужики бросили ружья на пол и подняли руки. Я сел на ленту кассы, разорвал коробку с патронами и стал со всей возможной поспешностью набивать первый магазин. Осторожно зашла Настя. Огляделась, оценила ситуацию, сказала:

— Привет, мальчики!

Села напротив меня, занялась тем же самым. Наступила тишина, прерываемая ритмичными щелчками встающих на место пуль и редкими стонами нокаутированного стрелка. Мальчики так и стояли с поднятыми руками, боясь даже дышать.

— Мужики, подвал ваш далеко? — спросил я, не прерывая процесса.

— Метров триста в сторону Триумфальной… — секунд через пять решился ответить один из них.

— Не успеете.

— Что, не успеем?

— Ничего не успеете. — объяснил я. Блин, сам же такой год назад ходил. Только поприличней одежда была все-таки. Зато ружья прям родные! Как вспомню эти пукалки, так тошно сразу.

— Короче. Этот стрелок ворошиловский минуты через две в себя придет, но вы не ждите лучше. Прямо сейчас его хватайте, тащите в подсобку какую-нибудь самую дальнюю и сидите там. Тут просто скоро такой Цирк Дю Солей пробегать будет, мама не горюй. И в сторону Триумфальной сегодня лучше даже не суйтесь. Да и завтра тоже. Здесь сидите, слушайте, как волосы растут…

— Дю Солей?.. — пробормотал все тот же.

— Уроды. — сказал я. — Много-много Уродов. И прочих акробатов.

— А с Триумфальной что? — не унимался он.

— А на Триумфальной сейчас начнется решающая битва Добра со Злом.

— Бобра с ослом! — вставила Настя.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Страшно мне, Егор, вот и шучу, как умею…

Это хорошо. У моей девочки наконец-то тоже начал появляться нездоровый черный юмор, без которого здесь существовать очень тяжело. Я спрыгнул с кассы, потянулся, подвигал плечами, все равно ноют раны, не зажили до конца. А я с Богами драться собрался.

— Ну что, готова, Насть?

— Готова. Только не знаю к чему…

— Я тоже не знаю. Двинули? А то зверье уже в соседнем дворе.