— Нет. Буйные в соседнем здании. Этот тихий. В смысле, нормальный. Просто депрессивный эпизод, никакой шизофрении и прочего. Вроде на поправку уже идет, мы…

— Сергей!.. — нагло прервал его молодой и выжидающе замолк.

— Михайлович.

— Да! Сергей Михайлович, можно мы с ним наедине потолкуем? У Вас, наверное, дел много, а мы тут отвлекаем.

— Ну, хорошо… — неуверенно протянул главврач, обалдевший от такой бесцеремонности. — Через сколько зайти?

— Минут пятнадцать.

Сергей Михайлович молча вышел, хлопнув дверью. Молодой приглашающе указал Егору на стул перед собой. Тот подошел, сел. Высокий наконец отлепился от окна и, обойдя стол, уселся прямо в кресло хозяина кабинета, сцепил руки перед собой, вперился допрашиваемому в висок. Первый достал ксиву, взмахнул ею перед лицом Егора, так быстро, что тот успел увидеть только герб и триколор, и представился:

— Пронин Виталий Васильевич. Октябрьский РОВД… А что за усмешки, я не понял? Фамилия не нравится?

— Извините. — сказал Егор. — Это я о своем.

«Капитан Пронин, бля…»

— Еще раз так усмехнешься, не здесь будем беседовать, а в КПЗ. — Пригрозил тот. — Посидишь там денька три, а потом поговорим. Понял?

— Мне нельзя в КПЗ. Я псих.

Егор всегда боялся милиционеров, точнее полицейских, особенно гаишников, но сейчас ему было совсем не страшно, даже немного весело. Химия, которой его здесь пичкали четвертую неделю подряд, делала свое дело. «В КПЗ? По барабану, давайте в КПЗ! Ни разу не был, хоть посмотрю, как там…»

— Туда всем можно, особенно таким охеревшим, как ты… — ответил Пронин, заглянул в бумажки, лежащие перед ним на столе. — Егор. Ты же не против, если я тебя просто по имени буду называть?

— Ну Вы же мне уже «тыкаете», так что можно было и не спрашивать.

Толстячок побагровел.

— Все, бля! Оформляем и поехали! — он даже встал со стула, оказавшись ростом на голову ниже Егора.

— Подожди, Виталь, сядь, не суетись! — сказал второй. — Мы же в психбольнице. Они тут все с прибамбахом… Сенников Игорь Николаевич. Октябрьский РОВД. Старший оперуполномоченный.

Он протянул Егору свои корочки длиннющей рукой через весь стол, подержал, так, что тот даже успел прочитать фамилию. Спрятал обратно в карман.

Классика! Злой полицейский, добрый полицейский.