Хорошо, что вообще, не оторвалась… Ребра, нос и еще множество костей и тканей, которые за последние минуты неоднократно подвергались, казалось бы, фатальным повреждениям, сейчас функционировали как ни в чем не бывало, так что и рука, наверное, скоро восстановится. Главное — не привыкнуть к этой относительной неуязвимости. Не забывать, что все это взаймы и на время.

Упершись ногами, я подтянулся и осторожно поднял голову над парапетом. Бес вставал на ноги буквально в двух шагах. Он тоже остался практически без руки. Правое плечо неестественно выпятилось вперед, лопатка, покрытая черной кровью, торчала из спины, а сквозь бледную кожу, выглядывавшую из-под рваного камуфляжа, было отчетливо видно переломанную надвое ключицу.

Увидел меня, злобно прищурился и с силой пнул оцинкованную, ребристую полосу ограждения своей длинной тощей ногой. Парапет не выдержал. Две металлические стойки с хрустом вырвало из бетона, а амортизирующая консоль полосы, за которую я держался, лопнула поперек ближайшего стыка и под весом моего тела устремилась вниз, выдергивая одну за другой следующие опоры. Я со всей силы сжал пальцы, так, что острый край прорезал перчатку и впился в кожу, однако рука все равно заскользила по гладкой поверхности. Вроде бы зацепился за торчащий светоотражатель, но в этот момент очередная стойка наверху, оказавшись достаточно крепкой, удержалась в теле моста, и обрушение парапета резко прекратилось. Инерция дернула мое тело вниз, и я вместе с выдранным с корнем катафотом в руке полетел в Реку.

В глазах застыла картинка серого неба, через которое бесконечной диагональю проходил такой близкий, но уже недосягаемый край мостового полотна, а также широкие плечи и омерзительная харя Бледного, торчащие над ним. Как глупо. Столько усилий и вот так…

Додумать мысль моя голова не успела, так как, спустя полсекунды полета, она сильно ударилась обо что-то затылком. Меня развернуло в воздухе, и я в последнем, каком-то совершенно безнадежном броске постарался схватить это что-то своей окровавленной рукой.

Как ни странно, схватил. Снова повис, болтая ногами в воздухе и раскачиваясь, а потом, скрипя зубами от боли, подтянулся и втащил себя на рифленую железную плоскость. Отдышался, сел и осмотрелся, все еще не веря своему счастью. Я находился на длинной, огражденной площадке, подвешенной в нескольких метрах снизу моста. Площадка тянулась по всей его ширине. Вертикальные подвесы заканчивались ходовыми колесами, стоящими на балках с рельсами, приваренным через закладные к железобетонной поверхности сверху. Очевидно, она предназначалась для ремонтных бригад и могла передвигаться под всем пролетом с помощью этих колес и рельс.