Бледный, в отличие от меня, явно двигался с большим трудом, словно преодолевая какую-то вязкую среду, которая с каждым его шагом становилась все плотнее. Казалось, он про меня забыл, во всяком случае, на мое возвращение на мост он никак не отреагировал. Как шел, так и шел.

А я бежал.

Высокая, сутулая фигура в странном камуфляже быстро приближалась. Вот бес чуть повернулся, из-за кривого плеча показалась его отвратительная морда, злобно вспыхнули глаза, а рот растянула довольная улыбка. Чему ты радуешься, урод?! Тот снова спрятал голову за горбом и продолжил движение к берегу.

Не добегая метров десяти, я взвился в воздух и замахнулся ломом, как пикой, целясь в центр спины между лопаток. В последний момент решил все-таки не метать свое оружие, вдруг промахнусь, а просто ткнуть им противника. Выдержал паузу и на излете выбросил руку с ломом вперед. Удар! Сильный и быстрый. И не менее быстрый разворот беса всем корпусом вниз и в сторону. Мой лом пронзил пустоту, а Бледный, выпрямляясь, встретил мое разогнавшееся тело мощным апперкотом. Почти встретил. Уже приземлившись, я успел выставить колено и ударить им беса в голову. Его кулак просвистел около моего лица, а сам он потерял равновесие и свалился на колени. Я перелетел через него, кувыркнулся, звеня ломом о бетон и, вставая, развернулся и огрел его по спине, словно обычной дубиной. Лом замечательно компенсировал нашу с Бледным разницу в длине рук. Теперь уже он упал полностью, пропахав мордой проезжую часть. Попытался метнуться назад, причем очень шустро, так как двигаться в противоположную сторону моста ему очевидно ничего не мешало, но я был проворней. Удар сверху вниз и второй — слева направо. Оба в голову. После второго бес отлетел метра на два и оказался на спине. Мотнул башкой, разбрасывая вокруг черные брызги своей крови, кувыркнулся назад и вскочил на ноги, как ни в чем не бывало. Пипец! После моих страшных ударов его рожа стала еще безобразнее. Челюсть сдвинута в сторону, через правую щеку видно раскрошенные зубы, череп на макушке проломлен, из неслабой вмятины на его гладкой поверхности стекает по лицу что-то омерзительно-тягучее, а ему хоть бы хны! Стоит, пялится!

Мы застыли друг перед другом. Бледный молча сверлил меня злобным взглядом. За все время боя он не издал ни звука. Вообще, никто из четырех бесов, не сказал ни слова здесь, на мосту. Даже Альбинос, хотя до боя в Аквариуме он был очень даже разговорчив…

Бес опустил глаза, увидел лом в моих руках и снова довольно оскалился. Я не понимал, почему лицезрение металлического штыря, которым я только что изуродовал его морду, доставляет бесу такое удовольствие. Может он мазохист? Еще хочет? Да, пожалуйста, мне не жалко!