Эти омерзительные канаты все бежали и бежали. Казалось, что где-то внутри живота беса работает маленькая, но очень активная фабрика по их производству. Мелькали в глазах белесые округлые змеи, напоминая батальон уменьшенных, зато еще более противных, Нару мушей. Даже лом, подкинутый мне металлический лом, который решил исход нашего с Бледным поединка, не вывалился из этой кучи-малы посторонним, чужеродным предметом, а превратился точно в такой же шланг, потерял твердость, согнулся полукругом, а потом молниеносно втянулся внутрь этой веселой карусели.

Я застыл, не в силах отвести взгляд от происходящего безобразия, и не знал, что предпринять. Не драться же с этой ожившей кучей макарон? Или все-таки попробовать скинуть ее на хрен с моста, пока не поздно? Я прекрасно осознавал, что передо мной уже не бес. Кто-то другой проникал сюда через бездыханный труп Бледного. Кто-то, кто намного круче и серьезнее. Хотя куда уж серьезнее? Ярость, которая управляла мной совсем недавно, ушла. Вместо нее меня захлестнуло непонимание и какая-то совершенно детская обида. Так же нечестно! Негров вон, двенадцать было, бесов — четверо, а я один! Всех замочил, блин! И опять…

Все твердили о правилах и законах игры; и Иван, и бесы. Хотя лично мне все это ни разу не кажется игрой. В игре тебя не пытаются сутки напролет убить с изощренной жестокостью, в игре после победы, не появляется раз за разом еще более сильный противник, в игре есть логика, четкая и понятная. Может она, конечно, и здесь присутствует, только не для меня, а для них; и если правила все-таки существуют, то мои оппоненты как-то слишком легко и безнаказанно их нарушают, в отличие от меня. Или я тоже нарушаю?..

Все этот гребанный лом! Не надо было его брать, надо было лупить Бледного руками и ногами до посинения! Кто мне вообще его подкинул?

Слишком много мыслей. Слишком много сомнений. Я стоял на месте и судорожно размышлял, вместо того, чтобы что-то делать. Впрочем, скорее всего было уже поздно. Метаморфозы неведомой твари заметно ускорились. Из сероватой плоти, скручивающейся и стремившейся вверх из бывшего живота Бледного, начало формироваться что-то, похожее на торс с руками и головой. Обмотанные толстым слоем быстрых, живых канатов ноги беса с одной стороны, а также его башка и плечи, касавшиеся бетона, с другой, стали левой и правой ногами новорожденного чудовища. Фигура с грубыми очертаниями, напоминающими человеческие, уже была размером раза в два больше меня и продолжала расти, постепенно темнея и нависая над моей головой. Я машинально попятился назад, споткнулся, упал на задницу, не в силах отвести взгляд от отталкивающего зрелища. Неожиданно громко шарахнул гром, до этого еле слышный и ощущаемый скорее телом, стоящем на сотрясаемом мосту, нежели ушами. Сейчас же яростный раскат с неба ударил по барабанным перепонкам так, что на несколько секунд я просто оглох, слыша только тонкий и противный писк. Обернулся через плечо. Чернильная туча, пронзаемая молниями, была еще далеко, но от нее протянулись семь клубящихся дымных щупалец, которые расчертили небосвод параллельными дрожащими линиями и вонзились в тело материлизующегося рядом со мной существа. Оно разом вымахало еще на несколько метров в высоту и в ширину, окончательно почернело, а движущаяся и разраставшаяся плоть стала похожа на густую, кипящую нефть, из которой выдувались и лопались огромные пузыри.