— Дядюшка, я боюсь! Не уходи от меня больше.

— Со мной ничего не случится, малышка!

— Но тебе ведь придется опускаться под землю, там темно.

— Я делал это уже сотню раз.

— Все равно! Я не могу потерять тебя снова, я этого не переживу. Останься!

— Не могу, это моя работа. И от того, как я ее сделаю, зависят жизни многих людей.

— А вдруг они забудут наполнить лампы маслом? Или начнут варить суп и устроят пожар?

— Они так не поступят.

— Как ты можешь быть уверен? Вдруг в подъемнике заржавеют замки? Перетрутся тросы? Забудут пропитать солью крепь?..

А ведь какой хороший был день!

Саиль без устали придумывала все более и более экзотические причины катастроф, от чего даже бывалому алхимику становилось не по себе. Ситуацию спас мастер проходчиков Лулуши, отоспавшийся после ночной смены и заглянувший к Тимару насчет общественных дел (не удастся ли присоединиться?).

— Это — кровь! — авторитетно заявил он. — Одаренных всегда пугают незнакомые вещи. Пообвыкнется и успокоится.

— А сейчас как быть?

— Покажи ей рудник, людей. Почувствует себя частью бригады, еще сама за шахту заступаться будет, мол, наша лучше всех. А комендант прицепится, скажешь — хочешь устроить ее подавальщицей. Сам знаешь, какие нынче пайки у иждивенцев!

Идея оказалась удачной — истерика тут же прекратилась.

— Но я выхожу до рассвета и никаких задержек не потерплю!

— Спасибо, дядюшка!

— Уф!

Почему у Тимара такое чувство, что именно этого решения от него и добивались? Да ну, глупости. Эдак он, как покойный градоправитель, заговоры среди курей искать начнет, господи оборони.

Лулуши проводил внимательным взглядом упорхнувшую на женскую половину племянницу.