К вечеру пастыри были вздрючены, беспокойные общинники — опоены зельями из запасов храма, новые указания — доведены до стражи и всех ответственных лиц. Дальнейшие планы требовали уточнения и старейшина отправился в гости к иноземцу.

Мальчик с недетскими глазами ждал его на открытой веранде, и вся новообретенная решимость вылетела из Номори с одним вздохом. Вот как объяснить непривычному к са-ориотским порядкам человеку все, и не выглядеть при этом мерзавцем? Наверное, в этом заключено особое чиновничье послушание — каждый день губить душу (а он-то считал, что они просто по натуре сволочи). Прокашлявшись, старейшина завел разговор издалека, длинными, путаными рассуждениями обосновывая каждое свое решение.

Обсуждать нравы И’Са-Орио’Та иноземец не стал.

— Мы покажем, что надо делать и как, — серьезно кивнул он. — Только сначала надо разведать, что там за перевалом. Я ведь брата жду.

— Нет времени…

— Есть. У меня — точно есть.

Сказал — как камень положил, куда там пастырям. Номори как-то сразу понял, что проще будет подчиниться, чем что-то доказать. Быстро, бодро, туда-обратно… Легко сказать! Если они пойдут через горы пешком, то вернутся уже на пепелище. Полновластный правитель Кунг-Харна прикинул, который час и рысью рванул в сторону дешевой чайной, облюбованной квартальными старшинами — ему нужен был машинист моторного вагончика, поднимающего на перевал важных гостей. Транспорт, припасы, минимум сопровождающих (не любил он без компании), и все это следовало добыть прежде, чем чиновники разбегутся по домам. Так много надо сделать и так мало времени!

Утром, когда смотровой отряд собрался перед подъемником, Номори испытал оправданную гордость. У всех (включая прибившуюся к мужчинам племянницу Шу’Тимара) имелись пайки, фляги и теплые вещи, совершенно необходимые в горах. Организовать такое за один день не сумел бы даже Ана’Тулле! Разумеется без сюрпризов не обошлось: в уже тронувшийся с места вагончик влетел Калич — молодой изгоняющий, числящийся в Кунг-Харне самым главным колдуном.

Выметаться наружу он отказался на отрез:

— Куда это вы без меня?!! Там же Серая Смерть!

Пользы от недоучки Номори в упор не видел, но спорить было поздно — эстакада шла в трех метрах над землей. Старейшина сунул тронутому порчей под нос пайсу и пригрозил:

— Будешь спорить — отправлю в храм, каяться.

Сопляка аж передернуло.

Взятые в команду горняки похмыкали и принялись устраиваться среди непривычной роскоши — обитых бархатом стен, мягких кожаных сидений. Дети прилипли к застекленным окнам. Номори погрузился в свое кресло и словно выпал из реальности — то ли заснул, то ли забылся. В себя его привели толчки и лязг — вагончик встал на упоры в конечной точке своего путешествия. Старейшина сосредоточенно потер уши и переносицу — не время сейчас падать в обмороки. Демонстративная и ничем не оправданная уверенность в себе — вот единственная причина, заставляющая людей ему подчиняться!