– А Дженна? Она тоже вернулась?
– Откуда мне знать, Сайлас? Мне никто ничего не докладывал. Сказали только убрать портрет, иначе меня в карцер запрут, – пробурчал Гриндж.
– Надо сходить в Башню Волшебников и повидаться с ним.
Сайлас подобрал свой балахон, высоко поднял свечу и направился к двери в дальнем конце чердака.
– Его там нет, Сайлас, – сказал Гриндж и бросился за ним. – Он ушел в Лазарет. Достал вроде какое-то лекарство от заразы. Сайлас, мы должны разобраться с портретом, а то мне влетит.
Приятель даже не обратил на него внимания. Сайлас кинулся вниз и споткнулся несколько раз на неровном полу, пробираясь между сломанными и прогнившими досками. И вдруг Гриндж сказал такое, чего Сайлас никогда от него не слышал:
– Ты должен разобраться с картиной, Сайлас…
Сайлас замер:
– Что ты сказал?
– Что слышал.
– Хм, видно, дело и впрямь серьезное. Ладно, пошли, Гриндж. Разберемся с твоей картиной.
Снять портрет Этельдредды со стены оказалось не так уж легко. Сайласу почудилось, что у портрета как будто бы есть свой разум, который не хочет, чтобы холст снимали. В конце концов Гриндж потянул что было силы и стащил картину со стены – вместе с огромным куском гипса и крючком. А потом, сдобрив процесс тем, что Сара Хип презрительно называла бранью, Сайлас и Гриндж потащили упрямый портрет на чердак.
– У этой штуки как будто руки выросли, – ворчал Гриндж, когда они протиснулись в один очень тесный угол. – Он как будто цепляется за перила.
– Ой! – вдруг вскрикнул Сайлас. – Перестань пинаться, Гриндж! Больно же!
– Это не я, Сайлас. И ты тоже прекрати пинаться!
– Вот еще, Гриндж! Мне что, больше делать нечего? Пинать твои коротенькие ножки? Эй! Это мое колено! Еще раз пнешь, Гриндж, и я…
– Что, Сайлас Хип? А? А?
Когда Сайлас и Гриндж дотащили-таки портрет до двери чердака, они оба были в синяках и уже собирались подраться. Прислонив портрет к стене, они свирепо уставились друг на друга, а портрет уставился на них.
– Это она? – пробормотал Гриндж спустя пару минут. – Уж не знаю, как она умудрилась, но это она нас пинала!