Наш побег стал охотой.

42

Ларк

Тамзин провела грязным пальцем по земле рядом с собой.

ПОЧЕМУ ОН ЕДЕТ ЗА НАМИ? — написала она.

Я не сразу перевела буквы на земле, а потом не сразу придумала правильный ответ, пытаясь при этом защитить мешок с едой от дождя. Мы пригибались в роще сосен — чем ближе мы были к Пасулу, тем больше таких рощ было вокруг. Мы были в паре миль от города, но дальше была открытая земля, и нам нужно было дать лошадям отдохнуть перед попыткой проехать там — особенно Джеме. Она была сильной, и Тамзин весила мало, но груз на ее спину давил не ровно, так что ей было неприятно, как и мне. Я потирала бедра, затекшие от того, как я отклонялась, чтобы Тамзин ехала удобнее. Крыс спал как убитый, ему было сложно поспевать за лошадьми.

— Дорога для карет, — объяснила я, дав ей последнюю из мягких булочек с луком Верана. Она отломила кусочек, и я с трудом сдержалась, чтобы не доесть самой. — Доб хочет получить дорогу. Я разозлила его. Он знает, что я одна.

«И ранена», — мрачно подумала я. Тот удар мотыгой был поводом, из-за которого он так смело преследовал нас. Я осторожно подвинула плечо. Кровь можно было назвать чужой, но боль обжигала от попытки поднять щит. Я хотела арбалет, так можно было бы выждать и выстрелить в него, пока он ехал за нами. Я хотела думать, что мы могли оторваться от него, особенно под дождем, но если дойдет до боя…

Раздался гром. Я с тревогой взглянула на небо. Оно сильно потемнело за последние десять минут, и я надеялась, что эта буря пройдет мимо, как часто бывало, что ее унесет ветер. Но тучи не рассеялись, и наша дорога вела нас ближе к темному центру. Так что мы попали между Добом с одной стороны и молнией с другой. Обычно я выбрала бы бурю, но боль пронзила плечо. Я стиснула зубы.

Тамзин заметила. Она задела мое плечо, приподняв бровь.

— Я в порядке, — сказала я. Моквайский давался все проще после разговоров в седле. Она рисовала буквы на моей спине пару раз, в основном просила воды. Во время короткой остановки она исправила мою ошибку, настойчиво указывая пальцами. Я говорила «ты вкусная» вместо «не за что», и это заставило меня задуматься о прошлых набегах в Пасул.

Она провела ладонью по земле и написала:

ВЕРАН НЕ МОЖЕТ БИТЬСЯ?

Я оглянулась. Веран был у края рощи, следил за тропой, ведущей к нам. Если Доб еще ехал за нами, он появится оттуда. В одной руке Веран держал нож, который я бы украла у него в первый день, если бы знала, что он у него есть. Другой рукой он рассеянно чесал Крыса, растянувшегося у его колена.

— Может, немного и умеет, — сказала она. — Но не, кхм, очен хорошо, — она покачала головой и опустила большой палец. Я попробовала снова. — Очен. Очень, — она кивнула и продолжила отламывать кусочки от булочки. — Он толком не бьется. У него… проблема, — я постучала по своей голове. — Он… падает, быстро засыпает и дрожит, — я пошевелила ладонью.