Меня преследовали.

Я заметил их пару часов назад, когда солнце поднялось над суровой пустыней Феринно, превращая далекие воды Южного Бурра в ослепительное золото. Чтобы дать слезящимся глазам отдохнуть, я повернулся в седле и оглянулся на задержавшийся лиловый рассвет. Тогда я и увидел их — шлемы и шпоры солдат блестели в пыли, они следовали за мной среди равнин с полынью.

Я жевал губу, озираясь. Почва была все еще влажной после жуткой бури прошлой ночью, моя лошадь Кьюри оставляла глубокие следы копыт, я сам чеканил моквайским солдатам свой след. Я был далеко от курса Ларк, так что не видел следов ее лошади или лап ее быстрого пса, но, может, это было частью ее силы — не оставлять следов на пейзаже.

Я пытался отогнать эти мысли. Ларк не была волшебной солнечной богиней пустыни. Как и не была бандиткой.

Она была принцессой.

Тревогу из-за преследования солдатами подавила уже знакомая волна… Свет, я не знал даже, что это была за эмоция. Стыд? Сожаление? Потрясение из-за своей глупости? Я шесть дней путешествовал с Ларк по пустыне, видел ее глаза на расстоянии дюймов, когда она вытаскивала меня из пропасти, видел веснушки, смешанные с грязью и черной краской на ее щеках, но ни разу не связал ее с ее сестрой-близняшкой, Элоиз.

Она была с банданой, так я говорил Ро часы назад, когда мы стояли под дождем. Краска, дреды, шляпа, проклятое солнце, которое всегда пылало за ней…

Но нет. В долгой одинокой поездке в ночи я понял, чего не видел. Ларк отличалась от Элоиз не только прической и загаром. Элоиз была как ее отец, Ро — добродушной, щедрой, легко улыбалась и часто смеялась.

Ларк — Мойра — Мойра Аластейр, была не как Ро.

Ларк была как ее мать.

В том, как она стояла, расправив плечи, как тишиной угрожала и устанавливала власть, как превращала камень, ведро или седло своей лошади в трон, как рассуждала, когда решала согласиться.

В том, как она использовала твердость как маску, хотя она сильно переживала за людей вокруг нее.

Элоиз была как посол Ро.

Ларк была как королева Мона.

Я заерзал в седле. Облако пыли приближалось, или это растущий свет делал его заметнее среди длинных теней, отброшенных темной полынью. Я вел их к ней, к скрытому лагерю в каньоне Трех Линий. Но я не мог уйти с пути, чтобы сбросить их с хвоста у ручья или скал — как только Ларк доберется до своего каньона, она не будет задерживаться. А я не мог потерять ее след.

Если я не найду ее в Трех Линиях, если она пропадет в Феринно, я не увижу ее снова, пока она сама этого не захочет.

А это, учитывая обстоятельства, было невозможным.