— Этим прикрывали похищение принцессы Люмена, — сказала я.

— Только изначально. Потом это стало способом отличить жителя, ограничить срок работы.

— Отличить людей, которые знали законы, или семья которых знала законы — знала, что всегда есть временные рамки. Используя порт Искон, вы отмечали рабочих, которых не нужно было освобождать. Чтобы договоров не было. Вы сделали из них рабов.

Он молчал, зажмурившись. Я замерла на миг, сжимая его челюсть, а потом выпрямилась, отпустив его лицо. Он нахмурился, но не открыл глаза.

— Насколько секретна эта информация? — спросила я. — Королева знает?

— Редкие вне моей группы знают, — ответил он. — Это для стабильности индустрии. Желающих заключить договор на работу мало, а индустрия на пике. Нужно было как-то… соответствовать. Хотя бы временно.

— Это не считалось временным, — сказала я. — Вы подделывали документы рабов, и это длилось бы вечно, если бы Тамзин не обратила на это внимание. Это произошло весной, да? Она хотела проверить Канаву Теллмана, выяснить правду, чтобы рассказать двору.

— Я не нападал на ашоки.

— Если ты не нападал и не делал браслет, то кто это был?

— Без понятия! — он открыл глаза. — Я сказал, его оставили в моей комнате. Я думал, что кто-то угрожал, что закончит то, что она начала — что они раскроют методы моей группы. Принц пропал, война с Востоком на носу, и моя группа не может справляться с кошмаром из-за репутации при этом.

Я подняла меч, и он вздрогнул, слабо дышал. Я прижала кончик клинка к его груди, ладонь была на клинке.

— И ты решил подчистить записи в Канаве Теллмана? Скажи, все те годы назад, когда ты понял, что кто-то похитил принцессу, почему ты просто не вернул ее?

Замешательство мелькнуло на его лице, словно идея была абсурдом.

— Через кольцо порта Искон поставили больше двухсот человек в тот месяц. Мы не знали, какая из них была принцессой… и если бы мы вернули ее, стали бы жаловаться другие. Нам пришлось бы возвращать всю поставку.

Мой меч опустился, и Кобок глубоко вдохнул без него. Он теребил шнур. Чем дольше я стояла тут, глядя на него, тем больше он переживал. А потом не выдержал.

— И что теперь? — спросил он. Несмотря на пот на лбу и верхней губе, он умудрялся звучать гневно.

— Я думаю, — ответила я. — Ты дал мне важную информацию — не те ответы, на которые я надеялась, но этого хватит.

— Для чего? — спросил он. — Даже если ты убьёшь меня, ты не уйдешь из замка живой. Все от министров до слуг знают, как ты выглядишь. Ты вряд ли доберешься до атриума. И даже если дойдешь, что тогда? Постучишь в дверь королевы? Надеешься, что она послушает, как известная бандитка рушит индустрию ее страны?