— Да, мэм.

Она кивнула на мои руки.

— Кто это?

— Крыс. Моя собака.

— Как думаешь, он пойдет ко мне?

Я посмотрела на него в моих руках, его большие уши были подняты.

— Возможно, если вы присядете, — сказала я.

Она подвинула стул к камину и опустилась на него. Она вытянула руку.

— Сюда, Крыс.

Он склонил голову, глядя на ее пустую ладонь.

— Он думает, что вы дадите ему еду, — сказала я.

Она отломила уголок кукурузного печенья на подносе и протянула ему.

— Сюда, Крыс.

Он заерзал в моих руках, и я с неохотой отпустила его. Он подбежал и понюхал ее ладонь. Она замерла, пока он ел печенье с его ладони. Она погладила его голову, и он плюхнулся рядом с ней, с надеждой посмотрел на столик.

— Хороший пес, — сказала она.

— Он понимает, когда у Верана начнется припадок, — быстро сказала я, ощущая себя глупо, ведь защищала своего койота перед ней. — Он начинает шуметь, и Веран знает, что нужно присесть.

Ее идеальные брови приподнялись.

— Да? — она посмотрела на пса, почесала его. — Восхитительно… и полезно. У тебя умный пес.

Он лениво закрыл глаза. Я шагнула ближе.

Она посмотрела на меня. Ее лицо было узким и гладким, лишь немного морщин возраста было у рта и между бровей. Веснушки усеивали ее щеки и нос, как у меня и Элоиз.