— Прошу простить поведение Ио, — Лекор безуспешно пытался поймать нахалку. — Девочка растет сиротой, не имея достойного примера.

Проще говоря — шпана, она шпана и есть. Я спустился вниз прямо по стене (для хорошего вора тут как лесенка), чтобы рассмотреть гостей с более удобного ракурса. Лекор был высоким, тощим и каким-то неправильно изогнутым. Кожа в его присутствии неприятно зудела (очевидно — маг). Прочие островитяне выглядели проще, у полуодетых личностей бросалось в глаза обилие физических недостатков. На материке такие мгновенно загремели бы в шудры, здесь же общество употребляло их иным способом (снова пришел на ум разделанный труп).

— Наверное, вам не интересны наши порядки, — с сомнением пробормотал Лекор, оценив мой рост, ширину плеч и комплекцию. Ио перестала дразниться.

— Напротив, очень интересны! Например, что тут едят?

Оказалось, островитяне ели рыбу, сырую. Ну, и всяких морских гадов. Добычу собирали на берегу, потому что иметь лодки обитателям руин не полагалось, а за попытку рыбачить в заливе можно было жестоко поплатиться. В пищу шло все, остатки сушили на солнце, несъедобное — тоже сушили, и продавали как топливо в обмен на тряпки и полугнилые фрукты, якобы растущие в садах, расположенных где-то на вершине скал. Хлеб и зерно привозились с материка и доставались только полноценным горожанам.

— Раз уж вы здесь, рекомендую вам быть очень осторожным. В сухой сезон чистильщики часто наведываются в старый город, Храм это поощряет. Их интерес… кхм, крысами не ограничен.

Я не выдержал:

— Есть себе подобных порочно и не гигиенично!

— Согласен, — вздохнул Лекор. — Но это, как бы, традиция. На отринувших волю Храма его защита не распространяется, такие дела.

Островитяне подобрали свои плошки и ушли. В качестве награды за покладистость мне вручили какую-то сушеную дрянь с щупальцами. Я вздохнул и принялся жевать эту штуку, по жесткости напоминающую сыромятный ремень. При такой жизни, в какой-то момент начинаешь жалеть, что ты не раб — тех, по крайней мере, хозяева кормят.

После визита Лекора мой статус несколько изменился — обитатели руин перестали от меня прятаться. Правда, разговаривать отказывались — либо игнорировали, либо ругались и гнали прочь. Нищие оборванцы оказались крайне озабочены статусом собеседника, который здесь совпадал с количеством одежды. Поскольку мне нечем было замотать даже лицо, всерьез меня никто не воспринимал.

Большую часть времени занимала добыча еды. Все места, пригодные для собирательства, были жестко поделены, а торговать водой мне казалось странным. Пришлось, преодолевая страх, искать пропитание в море. Моей целью стали те самые хищные рыбы, из-за которых плавать тут никто не умел. Я стащил в портовом квартале какое-то весло и горсть гвоздей, смастерив грубое подобие остроги, наловил в подвалах жуков, а дальше все просто: приманку — в воду, гарпун — в голову. Рыбы оказались невероятно сильными и быстрыми, но твердость мои руки еще не потеряли. Самым сложным оказалось вернуться на берег с добычей по мокрым, скользким камням, когда вода кишит обезумевшими от запаха крови хищниками, причем, проделать все это ночью, в полной темноте. Репутация отважного охотника была мне гарантирована, а через пару дней появилась Ио с предложением взять на выделку рыбьи шкурки. Теперь в качестве гарнира на ужин я мог получить горсть изюма или пару плесневелых персиков.