Развернуться храмовникам было где: острова-школы, острова-тренировочные лагеря, острова для проживания иерархов и острова-казармы для храмовых воинов — зачарованных людей и магов-разрушителей. А еще, где-то на самом краю земли в приходящих с океана туманах прятался остров Трех Башен — резиденция Вечных владык. Все это надо было осмотреть или, хотя бы, оценить со слов свидетелей. Галеры с лояльной командой, которая возила бы меня от острова к острову, мне взять неоткуда, сам я Ракша не чувствую, а за адепта здешнего храма не смогу сойти даже при большом желании. Оставалось ходить и слушать, слушать, слушать всех, кто соглашался хоть что-нибудь рассказать.

В поисках Пятого опять возникала заминка.

Смотритель Агихар провел пальцем по татуировке, наслаждаясь произведенным эффектом. Дрожь мышц заставляла изображение птицы воинственно топорщить перья и разевать клюв. Плоская картинка, обычно едва различимая для Агихара, словно обретала форму и разве что не рвалась в бой.

Привязанный к деревянной раме человек прошипел сквозь зубы что-то смутно понятное и, несомненно, оскорбительное.

— Что говорит? — поинтересовался Смотритель у палача.

— Ругается, — кисло поморщился Посвященный. — Обещает, что мы об этом пожалеем.

— А по делу?

— Утверждает, что ищет на юге брата, который пропал несколько лет назад. Не врет.

— При каких обстоятельствах пропал родственник?

— Отправился путешествовать.

— Что про озеро?

— Не понимает, что с ним не так. Говорит, что видел людей, купающихся в этом озере, неоднократно.

— Гм.

Агихар прикоснулся к головке витой иглы, на половину введенной под кожу, и потянул. Птица вспыхнула ярче и, казалось, попыталась клюнуть обидчика. Рука ощутимо заныла. Смотритель довольно рассмеялся.

— Он заговорит охотней, если мне позволят действовать жестче, — заметил Посвященный, недовольный тем, что его прервали.

— Нет, — с сожалением покачал головой Агихар. — Я не желаю объяснять Смотрителю Рахсатти, почему мы искалечили его чемпиона. Кажется, семь боев из семи? И ни одной царапины. Нет повода объявлять это делом Храма, он ведь не врет.

— Но про спутника своего недоговаривает. Утверждает, что не имеет с его делами ничего общего.

— Да, двусмысленно, — согласился Агихар. — Но об этом я расспрошу великана лично. Это, конечно, займет больше времени, зато показания можно будет сравнивать.

А то, какие трудности создает такой подход для Агихара, простого Посвященного не касается. Кто же знал, что этот раб с такой сомнамбулической точностью попадет во владения Патриарха Аякаси?

«Придется просить владыку Гийома поговорить с этой лощеной стервой. Отнять у нее новую игрушку не получится, но попугать дикаря вниманием Храма она не откажется».