И тогда я постиг сокровенную суть Тьмы. Она нужна была не для того, чтобы разрушать магию, ломать пошлые человеческие игрушки. Вовсе нет. Все эти разговоры об освобождении от власти магии имели бесподобный по простоте и изяществу смысл.

Моя Сила убивала Судьбу.

Только что будущее этого города было отмерено и взвешено и утомленно брело навстречу неизбежному под равнодушными лучами дневного светила. И вот его уже нет. Ни на секунду не перестав быть, все окружающее меня родилось заново. Растерянное, юное и свободное, совершенно свободное во всех своих будущих грехах и победах, горе и радости. Переродившееся.

Я открыл глаза. Никто не заметил явления Тьмы. Наверное, люди решили, что по небу пробежало облачко. Но вокруг стало светлее и свежее, словно на дворе стоял не конец лета, а ранняя весна. Удивленные горожане старательно прятали друг от друга непрошеные улыбки. Дети, более живые и непосредственные, уже вовсю наслаждались этой непонятной, безадресной, пришедшей непонятно откуда радостью. Всполохи детского смеха серебряными колокольчиками пробегали по улицам. Серьезная маленькая девочка, дочь трактирщика, старательно запихивавшая в корзинку пушистого серого котенка, вдруг улыбнулась и крепко прижала его к груди. По крайней мере, один из них был счастлив.

Где-то далеко к небу потянулась струйка черного дыма, но быстро выцвела и сошла на нет белыми клубами — горожане свирепо набросились на жалкий призрак несостоявшегося пожара, не оставив огню ни шанса.

За моей спиной благоговейно вздохнул Гверрел.

— Восславим, — дрожащим шепотом начал заклинатель, — могущество Лорда…

— Молчать! — спокойно приказал я. — Побью. Ногами!

Харек с готовностью закивал, невзначай подталкивая заклинателя вперед. Гверрел не обиделся, глаза его умильно блеснули.

— И скромность, отличающая подлинно великих…

Мастер Ребенген стащил с шеи гирлянду амулетов, встряхнул пару раз, а потом выкинул их в водосточную канаву.

— Плевать, — сообщил он. — Все равно они казенные.

Я прислушался к себе. Не идет ли дело к новому обмороку? Вроде нет, даже бодрость какая-то появилась. Впрочем, лучше не рисковать.

— Значит, так. Я, пожалуй, сегодня никуда не поеду, отдохну. — А заодно вымоюсь и доем заказанный обед. — А вы все, разберитесь, что это было! Опротивели уже эти фокусы. Мне что, лично надо этого вашего сумасшедшего ловить? Как такие штуки у него вообще в руках оказались?!

Чародей не успел придумать удобоваримого оправдания. На улице возникло оживление, горожане стали двигаться и расступаться, увлеченно тыча куда-то пальцами. Гуськом, по одному в нашу сторону двигалась колонна всадников в бело-фиолетовых цветах Арконийского ордена магов. Во главе отряда ехал молодой чародей, смутно знакомый (наверняка в Академии я видел их всех по несколько раз) и весь какой-то пришибленный. Интересно, а как выглядит воздействие Тьмы с точки зрения волшебника? Тут его взгляд упал на мастера Ребенгена, и он воспрял духом.