— Жители этого мира. Вернее его охранная система, оставленная еще Изначальными. Эти ётуны по природе своей хищники. А наша, вроде как «беззащитность», очевидно, спровоцировала его на агрессию. Надо уходить отсюда. Не факт, конечно, но он может заявиться уже не сам, и тогда нам не поздоровится.

Михаил снова вернулся к кремниевому панцирю. Рука легла в нишу, нащупывая ледяной холод кристалла.

В памяти сначала медленно и где-то далеко-далеко мелькнуло какое-то воспоминание.

И снова в душу заползла «змея» тревоги. Мозаика никак не хотела складываться.

— Пошли! — торопил Херон.

Михаил еще раз провел рукой по внутренней поверхности панциря бывшей личинки. И уже в последнюю секунду его словно ударило током в миллион киловольт.

«Я здесь был! — эта мысль была настолько четкой, что застилала собой все иные. — Это моя «раковина».

Михаил от волнения сбился в дыхании: с памяти будто спали какие-то невидимые шоры и он вспомнил. Вспомнил все, что было от момента сражения с гиенами в пустыне до сегодняшнего момента.

Он умер. Умер в пустыне. Вернее умерло его тело, погрызенное шакалами.

А потом… потом его словно вихрем понесло по вселенным. Его несло сквозь пространство и время. Как будто какая-то невидимая рука тянула… А куда тянула?