— Куда он направился? — и снова голос, как трубный зов из апокалипсических книг.
— Куда он направился? — и снова голос, как трубный зов из апокалипсических книг.
— Мы пытаемся выяснить.
— Мы пытаемся выяснить.
— Что говорят мастер-инженеры иных Доминатов?
— Что говорят мастер-инженеры иных Доминатов?
— Ни в одном из Домов его нет.
— Ни в одном из Домов его нет.
— Такого не может быть, — голос Ординатора чуть не свалил Лорхен с ног.
— Такого не может быть, — голос Ординатора чуть не свалил Лорхен с ног.
От постоянного напряжения, её начинало мутить. Хотя, возможно, дело либо в «слабом экране»: не все процессы оставались «свернутыми» и как последствия прорывались в наши измерения излучениями, в том числе и радиоактивными. Можно было представить, что, так сказать, за «физиологические» за процессы протекали у Ординаторов. Когда-то Херон говорил ей о термоядерном синтезе и прочей лабуде, но она слабо тогда разобралась в объяснении.
От постоянного напряжения, её начинало мутить. Хотя, возможно, дело либо в «слабом экране»: не все процессы оставались «свернутыми» и как последствия прорывались в наши измерения излучениями, в том числе и радиоактивными. Можно было представить, что, так сказать, за «физиологические» за процессы протекали у Ординаторов. Когда-то Херон говорил ей о термоядерном синтезе и прочей лабуде, но она слабо тогда разобралась в объяснении.
— Такого не может быть! — снова повторил Ординатор.
— Такого не может быть! — снова повторил Ординатор.
Никто не предполагал, что процесс инициации пойдет по иному пути. Почему? — Потому что иного пути никогда не было.
Никто не предполагал, что процесс инициации пойдет по иному пути. Почему? — Потому что иного пути никогда не было.
Никогда!
Никогда!
Кто-то все изменил.
Кто-то все изменил.