— Аватары?

— Ну… да… Пусть будут аватары. И «поле превращения» — это в некотором роде «просветление».

— Хорошо. Здесь вроде бы понятно. Но зачем мне это все?

— Зачем?

Баюн сел и сделал еще один глоток.

— Андрей стал одним, так сказать, из «ферзей».

— И что?

— Боюсь, что вы с ним имеете разные «цвета».

Маша некоторое время, молча, смотрела на Баюна.

— Почему… почему вы так решили? — голос ее сел.

— Так сложилась эта Игра.

— И что это все значит?

— К сожалению, это все должно закончиться печально. Так, по крайней мере, говорят прогнозы.

— На что вы намекаете?

— По законам жанра: ружье, висящее на стене, в последнем акте должно выстрелить… Я не говорю о том, что опасность грозит от самого Андрея, хотя подобное не исключаю, однако…

— Да вы в своем уме! Андрей не такой! Вы его совершенно не знаете!

— Ни одна из фигур не живет своей жизнью. К сожалению. Так или иначе, Андрей станет тем, кем пожелает Игрок. Думаешь, в моё время было иначе? Или мне не хотелось жить по-иному?

— И кто он, этот ваш злобный бессердечный игрок? Бог? Какой-то абсолютно аморальный тип! — Маша почувствовала, что в голове у неё начинают плыть мысли от водки.

Баюн не ответил. Он как-то печально посмотрел на Машу и вздохнул. А она не хотела верить в происходящее.

Выждав какую-то паузу, Баюн грустно проговорил: