Димка не любил пытки. Понимал их необходимость в определенных случаях, знал, что для мира Свет это не жестокость, а повседневность… Но не любил.

Поэтому он пришел только на сам допрос, да и на него, если честно, идти не хотелось: много ли веселого в зрелище избитого, измученного, окровавленного зомбика? Не хотел, но пошел. И не пожалел. Или пожалел? Димка и сам еще точно не знал.

На рисунке была статуя Свободы. «Самая главная статуя нашей страны».

США.

Хотя с другой стороны, проверить, не соврали ли товарищи пришельцы, не имел возможности ни Димка, ни зомбик. С тем же успехом они могли оказаться уругвайцами или колумбийцами, просто решившими похвастаться перед дикарями.

— Что там быть еще?

Зомбик заговорил. Путаясь (что раздражало) и вдаваясь в излишне мелкие подробности (что помогало), он описал все те картинки, что представали перед ним с экрана волшебной книги.

После подробного описания статуи Димка еле сдержался, чтобы не почесать голову.

Статуя Свободы — зомбик вспомнил, что назвали ее именно так, — стояла на холме. На зеленом холме у города. Димка точно помнил, что американская статуя находится на острове. Он долго добивался точного описания картинки — может, это была все же картинка, то есть нарисованное, вымышленное изображение? Нет, зомбик достаточно точно описал видеозапись, сделанную, похоже, с вертолета… Компьютерная графика? А смысл?

Кроме статуи на видео были красивые, явно специально подготовленные виды городов, по которым понять, к какой стране они относятся, было сложно.

Димка не перебивал, внимательно слушая, а Мишель, выплескивая весь свой страх, говорил и говорил, рисовал картинки и опять говорил, говорил, говорил…

Высокие, невообразимо высокие дома, сделанные из блестящего стекла…

Яркие, гладкие кареты без лошадей, то катящиеся по улицам, то молниеносно проносящиеся по прямым, как стрела, и ровным, как стол, дорогам…

Летающие машины в виде огромных рыб с крыльями… Медленно плывущие в небе… Зомбик даже запомнил, что машины носили собственные имена, одну называли именем древнего могучего богатыря, Мишель понял его значение, как нечто имеющее отношение к святым горам или какому-то святому…

Огромные белые корабли, горами плывущие по ослепительно-синим морям…

Множество людей на улицах, цветные одежды, ослепляющие своей пестротой и многообразием… Зомбика почему-то особенно поразило, что все они были без шляп, казалось, что наступил некий внезапный праздник и люди выбежали из домов кто в чем был…

— Какая люди?

— Разные, — вздрогнул Мишель, — мужчины, женщины… Дети были.