В отличие от фамильяров, из которых они вылупились, эти твари не светились. В их блестящей пятнистой плоти отражались отблески света от облаков и символа на земле.

Затем Хенрик увидел, что подобные же существа лезут из холмиков, на которых лежали камни. Каждое с огромным трудом выбиралось из-под земли. Все больше их выбиралось из холмиков, выползало из-под земли и присоединялось к растущей бесформенной толпе, кружащей возле Терновой Девы, танцующей вокруг нее, словно стадо безумных животных.

Однако это не были животные.

Они казались живыми, но жизни в них не было.

Хенрик подумал, что они похожи на мертвецов, вылезших из могил, танцующих, болтая руками и ногами, под мелодию Терновой Девы.

Хенрик оглянулся на низкую темную конструкцию из сплетенных палок и веток. Он понял, что эти холмики, должно быть, могилы тех, кто прежде был заключен в стенах. После того как они послужили каким-то нуждам Терновой Девы, их хоронили здесь, и тут они дожидались, пока их не призовут снова служить ей.

Хенрик догадался, что Терновая Дева, должно быть, существо из подземного мира, отродье самого Владетеля.

В центре открытого пространства собралось уже несколько десятков гротескных фигур, все больше их приходило из тьмы окружающих топей и присоединялось к остальным, и все они кружились, быстрее и быстрее. Хенрику приходилось все крепче прижимать ладони к ушам — звук, издаваемый Джит, казалось, был готов разорвать его на части, был готов разорвать сам воздух.

Облака вращались в едином ритме с кружением фигур. Свет в них мерцал все быстрее и быстрее, а символы, нарисованные на земле, мерцали в такт звукам, издаваемым Терновой Девой, и бросали отблески на облака.

Звук, свет, кружение ужасающих тварей, танцующих словно демоны, — все это вызывало у Хенрика головокружение. В его голове в такт происходящему пульсировала боль. Он прищурился, боясь закрыть глаза, опасаясь, что тогда их не удастся открыть снова, хотя с трудом удерживался, чтобы не зажмуриться при таких ошеломляющих видениях и звуках.

Пока все это кружилось возле нее, Джит запускала руку в различные чаши, выхватывала полные пригоршни зубов или чего-то похожего на фаланги пальцев или позвонков и швыряла в круг. При каждом таком добавлении свет дергался и метался.

Мир, казалось, стал мерцающим. Мальчик видел его одноцветными вспышками — красными, желтыми и оранжевыми.

Затем Джит взяла чашу с плотью, извлеченной из-под ногтей Хенрика. Фигуры вращались так быстро, что уже нельзя было различить отдельные. Все это стало расплывчатым пятном темной поблескивающей плоти и мелькающих конечностей.