— Но ты наделен даром — причем обеими его сторонами. Более того, полагаю, у тебя своего рода особая связь с машиной, поэтому на тебе все это может не сказываться таким образом. Однако для прочих проводящих рядом с ней слишком много времени, вроде Кэлен, это может быть опасно.

С беспокойством во взгляде Ричард положил руку на плечо Кэлен, успокаивая.

Боль настойчиво билась в ее голове.

— Ты действительно считаешь, что это может быть из-за машины?

Зедд пожал плечами.

— Мы знаем о машине очень мало. Мы понятия не имеем, на что она способна, и меня это сильно тревожит. Возможно, она создает поле, вызывающее у тебя боль и тошноту. Во всяком случае, в чем я точно уверен, так это в том, что, пытаясь исцелить тебя, ощутил, что ты не спала и малой толики того, сколько необходимо твоему телу для излечения. Это делает тебя уязвимой для многого. Пока ты должным образом не отдохнула, эта зараза развивается только быстрее. Вот почему, по-моему, тебя надо уложить в удобную постель — что особенно важно, подальше от машины, — чтобы ты как следует отдохнула. Лишь тогда мы сможем вылечить тебя.

Кэлен не могла не признать, что это разумно. Но…

— Во дворце вполне достаточно удобных покоев, — сказал ей Ричард. — Мы найдем место, где ты сможешь отдохнуть, а Зедд займется твоей рукой.

Кэлен опять приподнялась на локтях.

— А как же с той сложностью у нас в спальне?

Ричард заговорщицки улыбнулся.

— На этот счет у меня есть одна мысль. Не беспокойся.

Но Кэлен беспокоилась. Она как могла старалась не обращать внимания на пульсирующую боль в голове и жгучую боль в руке.

— Мне лучше, — солгала она, откашлявшись, чтобы ее слабый голос звучал естественнее. Не помогло.

— Судя по тому, как это звучит, — нисколько, — заметил Натан.

— У нас есть более важные и неотложные дела, чем то, что происходит со мной, — сказала она. — Скорее всего, сказался плохой сон, из-за которого у меня болит голова. А что до царапин на руке… что ж, царапины иногда выглядят хуже перед тем, как окончательно пройти. Думаю, вы делаете из мухи слона.

Ее слова никого не убедили ни в малейшей степени. Возможно, потому что Кэлен сама не была убеждена в этом, и даже напротив, знала, что больна лихорадкой. Из-за болезни она охрипла. Голос у нее почти пропал, и всякий раз, когда она пыталась говорить, это лишь показывало, как ей плохо.

— Я по-прежнему думаю, что мне стоило попробовать, — сказал Натан.

— Если хочешь, я с радостью стану твоей пациенткой, — сказала Кэлен, пытаясь придать голосу бодрость.

Когда Натан встал перед Ричардом, тот остановил его жестом.