— Именно, — веско сказал Нифонтов. — Куда нам?

— Вон туда. — Бородач махнул рукой, указывая направление. — За пятым рядом начнется аллея, идите по ней. А дальше вообще все просто, топайте себе по указателям «к новой территории», где они кончатся, будет граница старого и нового кладбища. Там это дерево и растет. Его не пропустишь. Свет-то взяли?

— А как же. — Николай достал из кармана небольшой «маглайтовский» фонарик.

— Вижу, вы ребята опытные, — хлопнул его по плечу бородач. — Ровнин еще работает?

— Куда он денется, — теперь уже Николай с уважением глянул на собеседника, — начальник наш.

— Хороший мужик, надежный, — веско сказал кладбищенский служитель и рявкнул, заставив меня подпрыгнуть на месте: — Алик, что опять у тебя случилось? Что «тележке побежаль»?

Поняв, что на этом беседа закончена, мы двинулись в указанном направлении, оставив позади и суетящихся работяг, и их проницательного начальника.

— Такие, как он, иногда о некоторых вопросах знают побольше, чем такие, как я, — мудрено изрек Николай, подсвечивая дорогу. — Но оно и понятно — поработай с его в подобном месте, всякого насмотришься. Надо же, он с Ровниным знаком. Выходит, этот бородатый его еще в операх застал. Георгиевич сейчас сам редко куда выезжает, все больше в конторе сидит.

— Слушай, а чего ты Женьку с собой сегодня не взял? — задал я наконец ему вопрос, который давно вертелся у меня в голове.

— Да она на неделю из Москвы свинтила, — объяснил мне оперативник. — В отпуск. Домой поехала, у нее мама приболела. Дел у нас, понятно, как грязи, но мама — это святое. Как не отпустить? А что, соскучился без нее?

— Да нет, — отчего-то смутился я. — С чего бы? Я ее и видел два раза всего.

— На Мезенцеву многие западают. — Николай повернулся ко мне и вроде как подмигнул. — Сама рыжая, глаза зеленые, кожа белая, и фигурой ее бог не обидел, так что ничего стыдного тут нет. Правда, и с шансами у тебя не ахти как дело обстоит. Она на работе повернута, та ей все заменила — и личную жизнь, и прочее. Два года с ней работаю, ни разу не видел, чтобы она с кем-то что-то крутила. Хотя, ради правды, не всякий ее и выдержит, там характер такой, что святых из дома выноси. Я ее поначалу еле терпел, если честно. Один раз чуть не убил даже. А потом ничего, сдружились, если это можно так назвать.

Вот так, беседуя, мы шли по дорожкам и аллейкам кладбища. Не скажу, что здесь было сильно темно, — на перекрестках стояли фонари из новомодных, те, что на солнечных батареях. Света они давали немного, но достаточно для того, чтобы не ощущать себя затерянным во мраке.