– Да, это дилемма, – сказал я. – Послушай, Габби, ты не против, если я позаимствую твой телефон?
У меня был мой сотовый, но я не собирался его включать; к тому же он почти наверняка разрядился. Габби вытащила стационарный телефон из-под стойки и протянула его мне, а я стал нажимать кнопки по памяти, пока Перун продолжал изучать бар. Здесь было на что посмотреть, начиная с рогатого зайца на стене, уставившегося на нас стеклянными глазами, потому что мертвые животные являются обязательным предметом интерьера в барах Аризоны. В центре находился вырезанный из тикового дерева мотоцикл «Индиан», стоявший на старой стойке бара, которая свисала с потолка на цепях. В задней комнате имелось два стола для бильярда, а из расположенного в углу музыкального автомата доносилась старая песня «Линэрд Скинэрд».
Удивленная Грануаль ответила по своему сотовому телефону, не узнав номер, с которого я звонил.
– Привет, это я, мне удалось вернуться, – сказал я. – Никаких имен, ладно? Ты уже в городе или продолжаешь работать у реки Верде?
– Я вернулась несколько дней назад.
– Превосходно. Нужно, чтобы ты как можно скорее заехала за мной в «Хаддл» на Брод-стрит, в Глоубе.
– Я сейчас работаю барменом, – сказала она, из чего я сделал вывод, что Грануаль в «Рула Була». – Моя смена только началась.
– Пришло время увольняться, – сказал я.
– Снова?
– Да, снова и навсегда. Мы переезжаем. С этого момента у тебя начинается новая жизнь.
– Ясно. Мне забрать с собой пса?
Правильным ответом было «да», но я хотел еще раз повидать вдову.
– Нет, мы заберем его вместе, – ответил я.
– Ладно. Жди меня через час.
Она была такой быстрой и решительной. Я надеялся, что Грануаль сумеет преодолеть все трудности подготовки. Точнее, надеялся, что
Прежде чем я успел сделать второй звонок, Перун напряженно зашептал:
– У тебя есть аризонские деньги? У меня нет.
Как мило с его стороны тревожиться о счете.
– О, никаких проблем, Перун. Выпивка за мой счет, – сказал я. – Тем более что ты не собираешься допивать свою кружку.