Слуга наклонился, чтобы наполнить ее кубок. Лара остановила его, схватив за руку.

— Налей воды, — сказала она, и слуга, кивнув, щелкнул пальцами мелкому прислужнику, который, получив указание, немедля наполнил ее серебряный бокал. От вина ее рассудок делался туманным, а сейчас ясность ума была для нее важна, как никогда.

Калиг, сидевший по другую сторону от нее, сжал ее ладонь в своей, стараясь успокоить и поддержать.

— Марцина в безопасности, — шепнул он ей на ухо. — За этим столом — только ее образ. Я говорил с ней, пока мы пересекали коридор из Хетара в Теру. Колгрим был слишком занят беседой с Верховным Правителем Палбеном, чтобы что-то заметить. Сегодня она наконец осознала всю опасность и позволила мне отправить ее в Бельмаир к твоей матери.

— Королева сейчас там? — Они переговаривались очень тихо, так что Колгрим не мог услышать их, как смог бы понимать, если бы они использовали безмолвный язык.

— Вся светлая магия уже покинула Хетар, остались только мы с тобой, — сказал Калиг.

— Спасибо, что убедил Марцину уйти, — поблагодарила Лара, испытав искреннее облегчение.

* * *

Пир продолжался весь день. Множество разнообразных развлечений было приготовлено для гостей. Вступали в показательные поединки натертые маслами борцы, и женщины, и мужчины. Гуттаперчевые танцовщицы в костюмах из полупрозрачного шелка замысловатыми движениями, изгибаясь, перемещались между столами главного зала. Несколько гномов в забавных костюмах танцевали и кувыркались на спинах шести черно-белых пони, у половины из которых гривы были черные, а у второй половины — белые. Затем перед гостями появился старый бард, и в зале воцарилась тишина.

Его звали Кнуд, и он был известен по всей Тере. Он исполнял баллады о древней истории Теры. Завершая свое выступление, он встал перед Ларой и спел о прекрасной женщине и фее, которая освободила Теру от проклятия колдуна Юси. Когда он закончил, глаза Лары наполнились слезами, потому что именно эта баллада звучала в этом самом зале более сотни лет назад на ее свадьбе с Магнусом Хауком. Когда смолкли последние ноты, Кнуд взял руку Лары, поднес к губам и поцеловал ее.

— Благодарю вас. — Лара чуть склонила голову. — Это было так же прекрасно, как и в первый раз, когда я слышала ее. Спасибо!

Бард поклонился ей в ответ.

— Мой отец обучил меня этой балладе, домина. Именно он пел ее на вашей свадьбе. Отныне я больше не спою ни ее, ни других песен, так как Тьма уже сгущается над нами, и сегодня ночью я умру. Мне уже сто лет.

Кнуд повернулся, поклонился доминусу и очень медленно вышел из зала, в котором так и продолжала стоять тишина от ошеломления произошедшим.