Мы промчались по купольному залу и распахнули двери, вываливаясь всей гурьбой на улицу. Когда все побежали к озеру, я резко остановилась.

По тропинке из лесного туннеля шел Мал.

– Иди, – сказала я Николаю. – Я догоню.

Мал наблюдал за нашим приближением, но избегал моего взгляда. Я заметила, что его глаза налиты кровью, а на скуле выступил отвратительный синяк.

– Что произошло? – спросила я, поднимая руку к его лицу. Парень отшатнулся, быстро кидая взгляд на слуг, стоящих у дверей Малого дворца.

– Споткнулся о бутылку кваса. Ты что-то хотела?

– Ты пропустил демонстрацию.

– Сегодня не моя смена.

Я проигнорировала болезненный укол в груди и продолжила:

– Мы идем к озеру. Хочешь с нами?

На секунду он будто замешкал, но потом покачал головой.

– Я ненадолго, только деньги заберу. В Большом дворце начинается карточная игра.

Осколок над моим сердцем вошел глубже.

– Тебе не помешало бы переодеться. Такое впечатление, будто ты спал в этой одежде. – Я тут же пожалела об этих словах, но Мала они, похоже, не задели.

– Наверное, потому что так и есть. Что-нибудь еще?

– Нет.

– Моя правительница. – Он резко поклонился и одним прыжком преодолел ступеньки, словно желал побыстрее от меня убраться.

Я не спеша двинулась к озеру, надеясь, что боль в сердце ослабнет. Радость от успешной демонстрации испарилась, оставив вместо себя пустоту, будто я стала колодцем, в который можно кричать и услышать в ответ только эхо.

Гриши обходили траншею вдоль берега, выкрикивая измерения с растущими триумфом и восторгом. Она была чуть больше полуметра в ширину и столько же в глубину – борозда обугленной почвы, тянувшаяся до края воды. Срубленные верхушки деревьев лежали в лесу кучкой веток и коры. Я провела рукой по одному из упавших стволов. Дерево было гладким, ровно срезанным и все еще теплым на ощупь. Вспыхнуло два небольших пожара, но проливные быстро все погасили.