Алёшка потупился. Да и мне вспомнилось, с каким пылом Костя убеждал меня в необходимости перевернуть всё вверх дном, дабы осчастливить всех и каждого. Значит, не просто фантазии горячего юноши?

– Тверские тоже, говорите? – уточнил я.

– Тоже, – кивнул дядюшка.

– И графиня Виктория Евгеньевна? – охнул Алёшка.

– Она в первую голову, – печально признал дядя Яник.

– И что же теперь делать? – протянул я.

– Думать! – В дядюшкином тоне наметилось даже что-то похожее на теплоту. – Чтобы лишних вопросов не было, сразу поясню, насколько положение наше тяжко. Я не могу предотвратить заговор, просто сообщив о нём по инстанции, то бишь Степану Ивановичу Шешковскому. То есть сообщить-то могу, и Степан Иванович даже прочтёт моё послание, но немедленно после сего отрядит в Тверь команду для моего ареста. Почему? А потому что, да будет тебе известно, при особе государыни нашей императрицы окопалась несметная куча Светлых. Не тех, что в заговоре, – других. Они тоже о счастье человеческом мечтают, но думают, будто достичь оного можно через постепенные улучшения, исправления нравов и законов. Курируют они, разумеется, не только саму государыню, но и всех высших вельмож, Шешковского в том числе. И вот что будет, как только станет им известно про моё донесение? Тут же вообразят, будто сие – ухищрение Тёмных, дабы переиграть российскую политику. Например, чтобы, устрашившись потерять трон, государыня наша взялась как следует за палку, прекратила миндальничать, утвердила бы кнутом и петлёй такой порядок, чтобы все и вздохнуть боялись, чтобы Петр Великий вкупе с Иоанном Грозным на том свете обзавидовались. Что нам, Тёмным, разумеется, выгодно, ибо страдания людские умножатся, а значит, и наша сила. Убедительно?

– Вполне, – вынужден был признать я.

– А ведь есть и другая вероятность, – заметил дядюшка. – Что они, эти екатерининские Светлые, как раз поверят. А поверив, произведут собственное расследование и, конечно же, поймут, кто стоит за дурачками-масонами. И что тогда? Война между Светлыми? А если таковая случится, как поступим мы, Тёмные? Это ж такие возможности открываются! Не удержимся ведь, ввяжемся. Причём одни наши, почуяв выгоду, поддержат екатерининских, другие – масонских. Этак и между собой передерёмся. Инквизиция, ясное дело, тоже подтянется… Смутное время настанет. Оно нам надо, Андрей? Мы вот живём себе в Твери, хлеб жуём, мальвазией запиваем, все радости жизни открыты нам… и вместо всего этого война? Ради чего? Ради алчности Харальда петербургского и Шадоная московского? Ты как хочешь, а мне войны не надо! И потому нельзя во всю эту историю вмешивать ни столичных Светлых, ни того же Харальда. Ты прикинь, как поступит он, узнав о заговоре? Не знаешь? Вот и я не знаю. Вполне может и на стороне заговорщиков сыграть. Говорю же – кровища польётся страшная, и не видеть того он не может. Шельма, а не дурак. Кровищу же он, как ты знаешь, любит. Вот пытался твой наставник Александр Кузьмич его урезонить, полез защищать того дикого батюшку… и где теперь Кузьмич?