Малшаш несколько мгновений молчал, потом поднял руки. От кольца осталась лишь лужица расплавленного металла. Встав, Малшаш повернулся к Давьяну – наблюдая за ним, мальчик заметил, что облик наставника уже меркнет.

– Тебе, Давьян, – тихо ответил Малшаш. – Однажды ты поймешь.

Серый поток скрыл его из вида. Давьян снова погрузился в Разлом.

* * *

Река серого ничто страшила не меньше прежнего, но с тех пор разум Давьяна обучился владеть собой. После первых мгновений хаоса он заметил, что сосредотачивается, что уже не рвется из течения, а наблюдает его. От этого поток постепенно замедлял движение, из бушующей реки превращаясь в тихий ручей. Мальчик завис в нем, без удобств, но и не опасаясь, что дикая сила порвет его на части.

Плыл ли он мгновение, час или день – Давьян не мог бы сказать. Чем дольше вглядывался, тем больше замечал оттенков в окружающей серости. Просвет там, темное пятно здесь. Места, куда он мог бы выйти, если бы захотел. Времена, куда он мог бы попасть.

Но поток нес его к иным берегам. Время пыталось выправить себя; Малшаш об этом не упоминал, но Давьян рассудил, что силы Разлома несут его туда, где ему место. Поэтому он миновал отчетливо выделявшиеся участки – он про себя называл их порталами – и продолжал терпеливо ждать знака.

Когда знак возник, ошибиться было невозможно. Серость с одной стороны была изгнана сиянием, таким ярким, что Давьяну вспомнилась чистая суть. Он толкнулся туда – не забился, а плавно направил себя к свету. И, дотянувшись, прикоснулся к нему.

У него вырвался стон.

Сколько он так пролежал? Щеку холодил шершавый камень. Измученное тело вопило от голода и жажды. Он перевернулся, попытался понять, где находится.

И встретил остекленевший взгляд Нихима.

Лужа крови вокруг погибшего давно засохла, почернела и теперь шелушилась там, где лежал в ней Давьян. Мальчик с грустью взглянул на тело жреца. И разом вспомнил все. Он почему-то надеялся, что Нихим выживет, чудом спасется. Удивляться, что лежащий рядом с ним священник истек кровью, не приходилось, но Давьян удивился.

Краем глаза он заметил что-то за телом Нихима. С усилием поднявшись на колени, дотянулся до кошеля, медленно расстегнул и высыпал содержимое на землю. Немного плодов, сухих и сильно подгнивших. Жесткие полоски вяленого мяса, которые он, не раздумывая, запихнул в рот.

И главное – фляга с водой. Преодолев искушение осушить ее залпом, Давьян заставил себя пить мелкими глотками, лишь смачивая губы и горло. В нескольких кварталах отсюда бил фонтан, но Давьян сомневался, не пересох ли он до этого времени.