Люди.

Некогда было раздумывать – с каждой секундой вернуть ее делалось все труднее. Он втянул суть в себя и направил ее течение в Элл. Все ее тело засветилось мягким желтым сиянием, но этого и близко не хватило. Когда его тайник стал иссякать, он потянул суть извне. Он смутно ощущал, как вянет трава, ветер доносил издалека шум падающих деревьев. Один за другим гасли факелы.

Все равно мало.

Где-то в замке закричали, когда первый из людей упал замертво, лишившись сути. Закричали и другие, но вопли обрывались по мере того, как Давьян вытягивал их жизненную силу, вбирая ее в себя и оттуда направляя в Элл. В сознании его окружающее делалось темнее с каждым мгновением, и наконец в нем не осталось ни капли сути. Не осталось живых. Кроме него.

Свой тайник он опустошил задолго до того, но знал, что есть еще. Он почти добился – он почти видел ее дыхание, почти видел румянец, возвращающийся на гладкие щеки. Он потянулся к той сути, что питала его тело. Взял все, что оставалось.

Члены его онемели, ладони соскользнули со щек Элл, связь наконец прервалась. Получилось? Он вглядывался в ее лицо, ловил движение груди, любые признаки жизни. Но он так устал.

Он закрыл глаза.

Открыв их вновь, он снова оказался в Дейланнисе, лицом к лицу с Малшашем. Он долго стоял, ошеломленный, не находя слов. Такую же растерянность выражало и лицо Малшаша, но к ней примешивалось такое, от чего по спине Давьяна побежали мурашки. Раскаленный гнев.