– Конечно, возможны и небольшие погрешности, – беспечно сказал путешественник.
Дариан медленно поднялся.
– Вы
– Послушайте, зачем же сердиться на пустом месте? – произнес Угрик.
– Ах ты, безмозглый сукин сын! – заорал капитан. – Сегодня ночью я наверняка умру! Ты что, ничего не понимаешь? Я мог напиться, залить глаза шайном или по крайней мере попробовать подкатиться к Ашуа! Но я должен сдохнуть здесь! Ты убил меня, тупая йортская скотина! Ты прикончил меня, а мне еще вдобавок надо таскать на себе этот проклятый дурацкий брезент!
Он принялся размахивать руками, пытаясь сбросить с себя «плащ». Но тот прилип к телу, и тогда Дариан кинулся на Угрика и стиснул пальцами его горло. Весь страх, который он старательно подавлял, превратился в ярость, направленную против ухмыляющегося идиота. Йорт обманом выкрал у него последние драгоценные моменты существования! Да, он, Фрей, собирался умереть по-дурацки, как и жил, но это – уже слишком!
Потом Угрик ударил его в живот футляром с реликвией. Фрей не устоял на сыпучем песке, и спустя миг они, толкаясь, брыкаясь и колотя друг друга, покатились по противоположному склону. Он оказался круче, чем тот, по которому они поднимались, и оба беспрепятственно полетели вниз. Они переворачивались, а куски черного брезента хлопали в воздухе. Внизу они оказались уже изрядно потрепанными.
Дариан приподнял голову и обомлел.
Приблизительно в полумиле, слегка расплываясь в мареве, находился огромный оазис. Там тесно росли мощные деревья с густыми темно-зелеными кронами. Между ними проглядывали углы странных сооружений. Изящные башни и арки, изгибавшиеся, как ребра.
Он смахнул песок с запекшихся губ, закашлялся и позвал йорта:
– Угрик!
Путешественник возник, будто страшный мифический дух, вырастающий из-под земли. Он по-прежнему держал в руках футляр.
– Ага! – крикнул он.
– Скажите мне, что это – не мираж! – потребовал Фрей.
Угрик захихикал.
– А вы сумасшедший?